Глава 20

Боже. Боже-боже-боже. Откинусь прямо здесь. В коридоре. Жду лифт. Захожу в него. Лучше бы пешком прошёлся.

Меня всего трясёт, я хожу кругами. Ненавижу лифты. НЕНАВИЖУ, БЛЯТЬ, ЛИФТЫ!!! Не хватало ещё, чтобы и эти стены начали съезжаться.

Ну давай, шесть, пять, четыре, ну!

Я выскакиваю из лифта; сигнал открывающейся кодовой двери заседает в голове: ти-ли-ри-ри-ри-ТИ-ЛИ-РИ-РИ-БЛЯТЬ-РИ-СУКА-РИ!!!

На удивление, становится легче. Свежий воздух, мать его. А выйдя из двора на местную площадь, я вижу, что людей не так уж и мало для утра воскресенья.

Это заставляет меня чуть успокоиться. Я уже не слышу этого БАХ-БАХ-БАХ.

Иду по своим делам, стараясь не поскользнуться на заледенелом асфальте. Вот поскользнусь, блин, и расшибу себе башню когда-нибудь, клянусь это и будет моей смертью в этом ублюдском районе, где вместо человеческих тротуаров повсюду мазохистские катки.

Господи. Господи ты Боже, клянусь, если выберусь из этого дерьма, то больше никогда не буду нюхать амфетамин или фен или мефедрон или что-нибудь ещё, НИКОГДА, БЛЯТЬ, НЕ БУДУ. ЭТОГО. СУКА. ДЕЛАТЬ.

Прости, Боже, за мой скверный язык, просто я немножечко взволнован, потому что в моей груди вместо привычного сердечка сейчас сраный поршень от гоночного болида!

Прости. Прости меня, за всё. Знаю, я уже обещал это и обещал много раз, но теперь мне стало совсем понятно, что наркотики – это плохо.

Я обещал не ходить за кладом, но пошёл. Обещал не нюхать, но понюхал. Я больше не буду этого делать, клянусь, клянусь или можешь убить меня после первой же дорожки, после первого же…