Рассмеявшись, старший брат тоже вынул из кармана кожаной куртки пистолет.  

– Нет. Мы к вам прямо из августа 1942 года. Помните концлагерь Треблинка, коридор, упирающийся в двери газовой камеры, Януш Корчак в окружении воспитанников и вы втроём посмеивающиеся над дрожащими и повисшими на учителе детьми, – громким шёпотом сказал Иржи приставив пистолет к голове нациста. – Ты помнишь нас ублюдок? Тех самых подростков, которых вы не отправили со всеми на смерть, а перевезли сначала в Саласпилс и только когда на нас поставили десяток экспериментов и почти досуха выкачали всю кровь, бросили на смерть в Освенцим!  

– Нет, не помню. Почему втроём? – начиная дрожать, тоже одними губами произнёс Фукс.  

– Вы, как старший офицер руководивший процессом, оберштурмфюрер Ройсс и унтерштурмфюрер Шефер, ваши подчинённые.  

– Сеньоры, наверное, вы с кем-то меня перепутали? – пятясь к стене, сказал старик.  

– Это исключено. Ведь письма, пришедшие сегодня и так вас расстроившие, сообщили о кончине ваших товарищей, – следуя за нацистом, сказал Иржи. – Одно письмо из Аргентины, другое из Соединённых Штатов, ведь так? Мы долго искали тебя.  

– И всё же я думаю, что …  

Фукс упёрся в секретер и надавил на него спиной. В ту же секунду в руку ему упал массивный «люгер». От бедра он два раза выстрелил в старшего брата, а затем бросился к коридору ведущему на кухню.  

Вдогонку ему прилетела пуля, разорвавшая икроножную мышцу на правой ноге. Вторая прострелила кисть, выбив из руки пистолет. Нацист закричал и упал на пол.