Героически снял он со стен свой самый лучший меч и принялся полировать его точить до невиданной остроты…
***
Но если готовится палач, то, значит, все совсем уж решено! – так решили жрецы и принялись молиться за упокой еще живых советников, которые выдавали себя самым нервным поведением.
-Раньше начнешь – быстрее выпросишь прощения, — мудро рассудили они.
***
Это было очень странное время. Все были живы, но все предвещали смерть. Поэты уже спешили сочинить оды на смерть уходящих, палач точил свой меч, а на кладбище уже огородили с десяток мест…
Потому что многие министры, видя спешные такие приготовления своих собратьев принялись подчищать и свои дела. Нездоровая атмосфера поселилась в королевстве и теперь все ждали грозу. Со дня на день. С часу на час.
У целителей скупили все средства от бессонницы – никто не мог спать от нервов. Опустели все винные погреба. Начались перебои с некоторыми товарами – министры спешили вложить свои средства во все, что угодно, лишь бы не лишиться конфискации. И никто уже не помнил, откуда пошло это и как началось, а Мариус горько вспоминал каждый из своих семнадцати лет службы, когда получил вызов от Короля, да будут дни его долги, явиться.
-Всё, — вздохнул с глубокой трагедией Мариус, и тепло обнял Вимарка, — береги тут…
Вимарк не скрывал своих слез.
Мариус обреченно шел к Королю, размышляя о том, что жизнь его, наверное, прошла не так уж и плохо. В конце концов, он много добился, и пусть не было у него счастливой семьи, но все же – что-то он сделал, и что же совершил. И, кажется, не был самым плохим министром…