Бежицкий растерянно взглянул на Альбера.

-Она мой образец!

-А я тебе говорю про будущее! – напомнил Альбер. – Про будущее Центра. Всего Центра. Он не только на твоих рыбах специализируется. Не ссорься с людьми, а не то следующего Конька-Горбунка мы в стойле ездовых лошадей найдем. А какую-нибудь Жар-Птицу в таверне съест какой-нибудь богатенький и амбициозный хмырь. А мы вообще без образцов останемся. Растерялись ребята, ну?

            В словах Альбера был резон. Но Бежицкий ещё сомневался:

-но…что я скажу?

-Уплыла. Уплыла, мол, до твоего приезда. Или, что их всего девять было. девять-десять. Разница в одну букву. Только ты знаешь, что в жизнь.

            Бежицкий кивнул, примиряясь. Альбер был прав. Образцы добывать было сложно, да и растерянность рыбаков понятна. Они же её спасти пытались, они не со зла, а от дурости. Но дурость та от благого намерения.

-А тело куда?

-Да брось в воду! – у Альбера всё было просто. – Она же в воде жила. Ну, вот туда пусть и возвращается. Помяни моё слово – за один образец можно и прикрыть. Центр, знай такое, тебя бы даже поблагодарил. А так…лучше ему не знать. И сам отписываться замучаешься, и с людьми поссоришься.

            Бежицкий тяжело кивнул. Он не мог смотреть на мёртвую русалку, на сгинувший безвозвратно образец Р/Ч-1.

-Я уберу, — отозвался Альбер на незаданный вопрос. – Ты это, отвернись.

            Бежицкий отвернулся. Он щзаткнул уши и всё-таки слышал, как грубо за хвост тянет мёртвое тело Альбер, как скрипит половица и дверь…