От мук совести Алейне не страдала, напротив, возвращаясь мыслями в тот день, понимала, что поступила бы так снова, только раньше, гораздо раньше, чтобы выиграть для себя еще несколько дней с любимым Голиардом!

                А потом она узнала, что ее брак для родителей ничего особенного не значит и они, имея связи при дворе, могут разорвать его, если найдут кого-то, кто будет лучше.

                Алейне колебалась долго. Ровно до того дня, как узнала окольными путями, что дом Монтгомери рассматривает возможный союз.

                И ей пришлось достать яд. На этот раз были муки совести, ведь она применила его для своих отца и матери, но утешила себя тем, что защитила то, чт должна была защитить и то, о чем ей мечталось.

                А потом пришли годы блаженства!

***

-И я докажу это, — заверила Ливия.

                У Алейне дрожали руки и губы. У Алейне тряслась вся душа. Ей стало холодно. Почудилась ей в глазах Ливии огненная пропасть.

                А Ливия не умолкала:

-Но я буду молчать, если ты, вернее – твое имя даст мне протекцию при дворе и приближение к принцу.

-Что? – одними губами спросила Алейне.

-У меня есть свидетельство твоей старой служанки, ты выгнала ее, без жалования, за любопытство.

                «Наина…да, наверное, Наина! Именно она вечно лазила по моим письмам!» — пронеслось в голове Алейне, но она не шелохнулась.