Ночь под Рождество или Похождения Куклы в зеленом Часть 7

Часть 7

Дверь в гостиную распахнулась, и первым вошел молодой человек в темно-синем узком драповом пальто с поднятым зачем-то воротником и совершенно нелепо смотревшихся голубых летних костюмных брюках и таких же летних, голубых, лакированных туфлях. Он глядел на нее, проходя в комнату, и она увидела, как расширились его блеклые, серо-голубые глаза под вздернутыми, как у Пьеро, бровями. Молодой человек мог бы показаться привлекательным с его аристократическими чертами лица, если бы не задранная по-заячьи верхняя губа и привычка сутулиться, как и у многих долговязых людей.

-Бэтти!! – вскричал он, бросаясь к ней. – Бэтти Майерс!! Дорогая, ну, слава Богу, ты жива!

-Что?? – невольно ахнула она, и вжалась в спинку дивана, прячась за плечом Берта. – Я… Вы ошиблись! Я вас совсем не знаю! Кто вы??

Молодой человек схватил было ее за руку, но Берт с неожиданной твердостью, удержал его и поднялся с дивана.

-Погодите, сэр! Постойте… Кто вы, собственно, такой? Представьтесь, будьте так любезны!

Гость несколько ошалело поглядел на него, видимо, узнал и отступил на шаг.

-О… простите! Меня зовут Персиваль Грант и я… я, собственно, жених этой мисс, которую, без сомнения, зовут Бэтти Майерс, я ее очень хорошо знаю и не могу спутать ни с кем!

Последние слова он произнес даже с некоторым вызовом, который в соединении с его вовсе не внушительной внешностью, отнюдь не вызывал ничего, кроме усмешки. А в тишине, возникшей после его слов, оглушительно присвистнул Рэймонд, находившийся за спиной Гранта и наливавший себе виски. Все обернулись к нему, но он обезоруживающе улыбнулся.

-О, простите! – Рэймонд слегка поклонился со стаканом в руке. – Я не нарочно, господа!.. Значит, жених?

-Именно так, мистер Тернер! – голос Гранта крепчал. – В этом, как и в том, что перед нами мисс Бэтти Майерс, нет никакого сомнения!.. Но вы, кажется, говорили, что в результате травмы головы Бэтти потеряла память? Так что же странного в том, что она не узнает меня?! Да, доктор Прайс? Я прав?

Доктор Прайс, казалось, вышел из оцепенения, услышав вопрос, тут же напустил на себя важный вид и поправил очки.

-Да, безусловно, вы правы, мистер Грант… Но вот, что я вам скажу – кроме ваших слов, нет никаких доказательств того, что эта молодая леди – ваша невеста!

-О, как! – выпалил Рэймонд и кивнул доктору. – Становится интересно!

По всему было заметно, что стакан виски в его руке далеко не первый за сегодняшнее утро.

-Она вообще может вас не вспомнить… даже если это она… — добавил доктор Прайс, и теперь невольно усмехнулся Джек.

Рэймонд же налил виски еще в один стакан и торжественно вручил его доктору.

-Благодарю! – кивнул ему доктор.

-Рэймонд, погоди! – вмешался Берт, возвращая присутствующих к серьезности положения. – Можешь пить, сколько влезет, а влезет в тебя немало… Только пока ты еще можешь соображать, надо во всем этом разобраться!..

Он повернулся к предполагаемой мисс Майерс, которая так и сидела на диване, вжавшись в его спинку и уставившись… на Рэймонда. Но тот, будто, не замечал этого. Только гостья, шокированная появлением перед ней Персиваля Гранта, не заметила, в свою очередь, как посмотрел на нее Рэймонд, войдя в комнату вслед за гостем… Ее каштановые волосы, чистые теперь, причесанные, отливали золотом, рассыпавшись по плечам и сделав девушку совсем молоденькой, особенно, если учесть ее чистое теперь личико и отсутствие бинтов… Тогда Рэймонд и схватился за выпивку, стараясь заглушить взвившееся в груди сердце…

-Я думаю так, мистер Грант, — продолжал тем временем Берт, — поскольку наша гостья не узнает вас и всячески отрицает знакомство с вами, вам, вероятно, стоит попробовать доказать нам вашу правоту. Тут я с доктором Прайсом абсолютно согласен!

-Да как вы смеете?! – вскричал Грант. – Нет, я, конечно, понимаю, вы – известный, очень авторитетный человек, мистер Милтон, я не могу этого не признать и не считаться с этим, но по какому праву вы ставите под сомнение мои слова?! Если я утверждаю совершенно определенно, что перед нами Бэтти Майерс, моя невеста, значит, так оно и есть!

-Хорошо, мистер Грант, давайте тогда послушаем ваш вариант развития событий вчерашнего вечера. Мы хотим понять, каким образом, так называемая, мисс Майерс могла оказаться у крыльца нашего дома без сознания и с раной на голове? Говорите, не стесняйтесь!

Берт ощутимо повысил голос.

-Так? Хорошо… — Берт не предложил гостю присесть и тот продолжал торчать, переминаясь с ноги на ногу посреди ковра, и снег с его туфель, тая, стекал на него. – Вчера мы с моей мамой ждали мисс Майерс в гости…

-А где же живет мисс Майерс? – перебил его Берт, и мистер Грант немедленно потерял уверенность в голосе.

-Где живет?.. А какое это имеет значение?.. Это важно сейчас?

-Сейчас, мистер, важно все, что касается нашей подопечной! – веско заметил Берт. – Мы без малого спасли ей жизнь и теперь в ответе за девушку!.. Так что же?

-Бэтти живет в Эдинбурге, у нее там квартира, оставшаяся от родителей…

-А что с ее родителями? Не трудитесь спрашивать — я интересуюсь этим с тем, что бы узнать, кто еще мог бы опознать в девушке Бэтти Майерс.

-Ее родители… — насупился Грант, и Берт заметил, как пальцы девушки на диване сжали при этих словах шерстяной плед, лежавший с нею рядом. – Ее родители, они умерли. Один, считай, за другим. Сначала ее отец был сбит на улице машиной, а через пару месяцев сердце матери не выдержало… Печальная история, если учесть, что Бэтти было тогда всего двадцать три!

-Сколько же ей сейчас?

-Тридцать.

-Значит, двенадцать лет назад ей было восемнадцать… — проговорил Рэймонд, так и стоя со своим стаканом.

-Ну… да. А какое это имеет значение? – удивился Грант.

-Да так…

Она глядела на Рэймонда во все глаза, но он упорно, будто, и не замечал ее, разбалтывая кубиками льда виски в стакане.
-Она живет в Эдинбурге с рождения? Вы давно с ней знакомы? Эдинбург-то далековато отсюда!

-Нет, она приехала из Англии. Лет десять, одиннадцать назад. Насколько я знаю, ее отец родом из Эдинбурга… Уж не знаю, зачем он решил вернуться туда. А мы с ней познакомились в университете Эдинбурга. Она уже получила диплом и работала секретарем на факультете истории литературы. Мы познакомились в библиотеке.

-Что же вас сблизило, интересно узнать? – довольно резко спросил Рэймонд, вперившись взглядом в лицо гостя, такое тусклое и постное, что, видимо, не только он один в этой комнате задавался вопросом, что же могло сблизить такую девушку, как эта якобы, мисс Майерс, и этого Гранта.

-Вы все еще сомневаетесь в том, что она – моя невеста? Ну как же, такая красивая, и тут я?! Да? – Грант, будто, прочел мысли Рэймонда.

-Именно! – не замедлил ответить тот. – Мне вот как-то не верится.

-Ну, это ваше дело… А сблизили нас поначалу прогулки на велосипедах, потом кое-какое сходство во вкусах, когда речь шла о литературе… Она уже тогда жила одна. Но часто бывала в библиотеке, и мы виделись там.

-Но как, черт тебя дери, она невестой-то твоей стала?? — вскричал вдруг Рэймонд, резко перейдя на «ты».

-Послушайте, господа, этот допрос просто переходит уже все пределы и…

-А о чем таком ужасном тебя здесь спросили, позволь узнать?! – Рэймонд сбавил тон, но в его голосе звучало столько неприятия, столько возмущения и столько воли, что гостю ничего не оставалось, как ответить на его вопрос.

-Это… это не ужасно, сэр… Но это касается личной… интимной жизни… моей и мисс Майерс, — промямлил Грант.

-Мисс Майерс? Но мы еще не удостоверились, что перед нами мисс Майерс, мистер Грант, и поскольку она утверждает обратное, мы не можем отпустить ее с тобой куда бы то ни было. Так что, продолжай, не стесняйся!

-Что ж… Это было с месяц назад…Мы были у нее дома, болтали о том, о сем за чашкой чая…

-Пришел к девушке в гости чай пить?! – усмехнулся Рэймонд, и Берт заметил, как девушка на диване вздрогнула при этом выпаде.

-А что такого? Я вообще не пью спиртного, а Бэтти… ну, иногда бокал вина в гостях. Впрочем, она, кажется, и тогда пила шампанское… Мы сидели, вспоминали какие-то истории из нашей жизни, речь зашла о том, где Бэтти жила до того, как приехала в Эдинбург и поступила в университет… И тут она… она так расплакалась! У нее случилась натуральная истерика, которую я всячески пытался успокоить и…

-И в итоге воспользовался моментом и получил то, чего так давно вожделел! Не так ли? – голос Рэймонда прозвучал так ужасно, что мистер Грант натурально побледнел и смолк, казалось, навсегда. – Ну, и чего заткнулся? Говори, говори! Мне не нужны интимные подробности, но пока мне совсем не ясно, как и после этого твоя нынешняя невеста, собственно, стала ею.

-Она… сама предложила! – с вызовом заявил Грант, нервно поправляя длинную, волнистую прядь темных волос. – Сама! И я был счастлив, ибо очень люблю ее! Только стеснялся всегда говорить об этом, ведь она так красива, так привлекательна…Бэтти, милая, неужели же ты ничего не помнишь??

В его голосе, лице было столько отчаяния, что, наверное, всем присутствовавшим в комнате, за исключением Рэймонда, стало его жаль. Но только он и посмотрел на гостью сейчас.

-Ты помнишь его? Ты — Бэтти? Та Бэтти, что предложила мистеру Гранту жениться на тебе? – он глядел на нее в упор и слезы текли по ее щекам, ибо теперь его глаза были полны отчаяния, которого она не могла ни объяснить, ни выдержать.

-Нет… Господи, нет!… Я не помню!!.. – прошептала она.

-Постойте! – вмешался Берт. – Но мы так и не выяснили, как девушка могла, собственно, очутиться здесь! Расскажите нам, Грант!

—Но… я уже говорил – мы с моей мамой ждали Бэтти в гости! Я приехал из Эдинбурга раньше – надо было помочь мамочке в приготовлении праздничного обеда… Бэтти задержали дела в университете. Она пообещала приехать, как только освободится. Перед отъездом она позвонила, села, как я понимаю, на поезд и выехала сюда. Ну, то есть, до города. А оттуда…

-Стоп, мистер Грант! – рявкнул Рэймонд, и Грант вздрогнул от его голоса так, что это заметили все. – Вот с этого момента мне становится особенно интересно! Так что, поподробнее, уважаемый сэр… Ну, разумеется, если вас это не очень затруднит.

-Собственно, нет… Ради бога… — ничего не понимая, проблеял Грант. – От города к нашему дому с мамой всего минут десять на машине. И я посоветовал Бэтти взять такси. У нас их, правда, не то, что в Лондоне – на каждом шагу – но они есть! Мы поговорили с Бэтти по телефону-автомату сразу после того, как она вышла с поезда, и мы с мамой стали ждать… Вот, собственно, все.

-И сколько же вы так спокойно ждали до того, как поняли, что что-то случилось? – очень спокойно спросил Берт, упреждающе подняв ладонь в сторону Рэймонда.

-Ну… Бэтти позвонила с вокзала около восьми вечера… В двенадцатом мы с мамой уже и не знали, садиться за стол или нет…

-Что?? – жест Берта уже не мог остановить Рэймонда. – Они, видите ли, раздумывали, набить им желудок или нет!.. Что же ты такого делал все это время, жених, что не мог встретить на машине свою невесту?? Что ты делал, жених, когда она не появилась в течение ТРЁХ часов, тогда как от города до вашего дома десять минут на машине?? Ты, вообще, о чем думал??

Рэймонд так кричал, что вставить хоть слово не приходило в голову никому из присутствовавших! А Грант побледнел до такой степени, что казалось, он упадет замертво.

-Мы… мы… — прошептал он, — мы с мамой готовили праздничный ужин, я же говорил уже! Потом… потом играли в пазлы… собирали Мону Лизу… Я волновался, господа! Я не мог не волноваться, и вы… вы не в праве обвинять меня в равнодушии, как это попытался сейчас сделать мистер Тернер! Да, я не поехал искать Бэтти ночью, но не поехал по двум причинам – во-первых, ночью в городе делать нечего, все закрыто, все готовятся встречать Рождество!.. А во-вторых, моя мамочка, она… она больна, она очень нездоровый человек, сердце, знаете ли… Мистер Прайс, вы же знаете мою маму, вы можете подтвердить!

Доктор почему-то промолчал, и Грант, обескураженный его молчанием, едва мог продолжать, уже не надеясь на поддержку.

-И я… я побоялся оставить ее одну, вы же понимаете! Вы должны понять!

-Мы понимаем, — произнес Берт задумчиво. – А что же, ваша мама живет постоянно одна, пока вы учитесь в университете? Как же вы не боитесь так надолго оставлять ее?!

-Она не совсем одна… Есть одна добрая женщина, ее компаньонка, которая живет в нашем доме и помогает ей по хозяйству…

-И эта женщина не могла побыть с вашей мамой, пока вы поискали бы мисс Майерс?

-Нет, мистер Милтон. Вчера мисс Буллок уехала к своим родным праздновать Рождество и…

-А вот это уже вранье! – проснулся доктор Прайс.

-Что-о?! – взвизгнул Грант. – Да как вы смеете??

-Очень даже смею, мистер Грант! – доктор выпрямился в кресле, в котором все это время, похоже, почти дремал, усыпленный отменным виски Рэймонда. – Смею… Я смею заявить, что мисс Буллок, на которую вы ссылаетесь, молодой человек, не могла уехать ни к каким родным встречать Рождество! Ибо никаких родных у этой старой девы, воспитанной в приюте, как сирота, вовсе нет. А знаю я это, поскольку, лечу ее так же, как и всех в этом городке, и жалоб мисс Буллок на одиночество, на то, что во всем свете у нее ни одной родной души, я наслушался, поверьте, предостаточно, что бы забыть такое!.. Не лгите, мистер Грант, не стоит… По сути, про вас и так все ясно.

-Что?? Что вам ясно?? Ну, ушла эта тетка спать, и что я мог поделать? Что??

-Надо было пригласить бедную женщину к столу, порадовать ее хоть немного, чурбан вы неотесанный! – заявил доктор Прайс, и Рэймонд красноречиво зааплодировал ему, налил еще виски и подал стакан доктору.

-Благодарю! – кивнул тот с непередаваемым достоинством человека, исполнившего свой долг.

-Но… в доме мамы может распоряжаться только она, и мама решила, что мы посидим в чисто семейном кругу… — попытался, все же, оправдаться Грант. – А мисс Буллок вредно выпивать даже немного, она перестает соображать, что говорит, громогласно смеется и вообще, не дает никому слова вставить своими воспоминаниями о приюте, о работе на фабрике, рассуждениями о жизни, сопровождающимися отборной бранью. И я не удивляюсь, что мамочка не захотела видеть ее за столом…

-Я вижу, ваша мама заправляет всем в вашей жизни… — заметил Берт. – Не удивлюсь, если именно она внушила вам мысль, что искать пропавшую невесту вам стоит, пожалуй, только с утра… Вы и дождались рассвета, и только тогда поехали в полицейский участок. Так, мистер Грант? Я прав? Причем, я думаю, что все эти несколько часов до рассвета вы вполне мирно спали в своей теплой постели, даже ни секунды не беспокоясь о том, что ваша невеста могла погибать от мороза и раны в каком-нибудь сугробе, что ее могли изнасиловать и убить попросту! Черт вас побери совсем!! – кажется, и Берта уже покидало терпение.
-Но я даже и не предполагал такого поворота! – воскликнул Грант, и от его голоса начинало тошнить. – В конце концов, думал я, она могла заночевать в городе, в гостинице, если не нашла в праздничную ночь такси…

-Да ты, я вижу, понадеялся на самый выгодный для тебя поворот событий! – заметил Рэймонд. – Что ж… вероятность его, конечно же, не отменяется, хотя, по-хорошему, другой бы на твоем месте уже каждый сугроб в округе прочесал бы, каждый паб и бар, каждую гостиницу, черт возьми! И плевать, что закрыто или не закрыто!..

-Постойте, господа! – вклинился доктор Прайс, отставив пустой стакан. – Мне тут в голову пришла мысль…

-Прошу! – взмахнул рукой Рэймонд. – Вы сегодня на диво удачно выступаете!

Доктор поклонился и повернулся к Персивалю Гранту, хищно блеснув очками в свете камина.

-Я вот что хотел бы знать, мистер Грант… Поскольку вы достаточно понятно заявили нам о том, что между вами и мисс Майерс имела место известная близость, не могли бы вы поведать нам, не было ли у нее каких-либо особых примет?

-То есть? – не понял Грант. – Вы все еще пытаетесь убедить меня в том, что эта девушка не мисс Майерс??

-Я никого не пытаюсь ни в чем убедить! – твердо заявил доктор Прайс. – Я, как доктор, лишь допускаю возможность того, что вы, напереживавшись за ночь и, увидев очень похожую девушку, на радостях уверились, что это именно она и есть. Только и всего! Что такого странного в том, что я спросил о какой-нибудь особой примете, которую вы могли бы назвать? Поверьте, в полиции тоже наверняка поинтересовались бы этим!

Последняя фраза доктора прозвучала настолько веско, что Гранту ничего более не оставалось, как задуматься.

-Особая примета?.. Особая примета… Да! Да, господа, была такая примета!! – вскричал он торжествующе.

В тишине после его вскрика грохот выпавшего из рук Рэймонда стакана прозвучал просто оглушительно.

-Какая же? – глухо спросил он.

-Родимое пятно!.. Довольно большое, круглое, с шестипенсовик, наверное.

-Где? – голос Рэймонда сел.

-На…кажется, на правой лопатке. На спине…

-Я понял, идиот, что не на животе!.. Мисс? – Рэймонд повернулся к ней. – У вас есть такое пятно?

Джек, молчавший до сих пор, быстро подсел к ней и обнял за плечи.

-Детка, только не волнуйся! – прошептал он. – Ради Бога!.. Поверь мне, если ты не захочешь, ты никогда… мы не отпустим тебя с ним, с этим Грантом, если ты не захочешь! Слышишь? Ты понимаешь??

-Да… Но я не помню…

-Если ты доверишься доктору, он посмотрит, есть ли у тебя такое пятно. Хорошо?

-Хорошо…

Она поднялась с дивана и кивнула доктору.

-Стойте, господа! – взвизгнул Грант. – Вы не можете! Вы не имеете права осматривать мою невесту!

-Очухался, герой! – заметил мрачно Рэймонд. – А ничего, что мы ее тут лечили раненую, переодевали?

-Но… — шепотом произнесла она и тут же спохватилась. Впрочем, не столько под взглядом Рэймонда, сколько, сообразив, зачем он так сказал.

-Но у нее должно быть мое кольцо! – попытался Грант. – Кольцо на помолвку!.. Бэтти, где оно? У тебя его нет?

-У меня нет никакого кольца, — сказала она.

-При мисс не было вообще ничего, кроме платья! – заявил Джек. – Иди, милая, ничего не бойся!

Она вышла с доктором из гостиной в столовую. Там она расстегнула несколько пуговиц пижамы и спустила ее с плеч, обнажив спину.

-Что, доктор? Есть там пятно?

Тот молчал, и она повернулась к нему, застегивая пижаму.

-Что вы молчите?? Что с вами?

Но доктор только грустно поглядел на нее сквозь свои очки.

-Есть. Большое, круглое пятно размером, примерно, с шестипенсовик. Мистер Грант был прав – вы и есть Бэтти Майерс. Вот все и выяснилось… Господи, что с вами??.. Эй, кто-нибудь, мисс плохо!!

Он закричал, распахнув дверь гостиной, и первым выскочил Джек, находившийся ближе всех. Он подхватил ее на руки, внес в гостиную и бережно уложил на диван.

-Что с ней?? – Рэймонд растолкал всех, упал на колени и схватил ее за руку. – Доктор?

Тот быстро осмотрел ее, приподняв веки, прощупав пульс.

-Обморок. Только обморок… Боюсь, весь этот разговор заставил девушку так сильно понервничать, что ее все еще ослабленный организм сдал. Ничего, принесите уксуса или нашатыря, если есть, и она придет в себя… О, спасибо!

Джек подал ему нашатырь, который остался в гостиной еще с событий накануне.

Девушку передернуло от резкого запаха, ее веки дрогнули, и она открыла глаза.

-Доктор? Но что же пятно? – вклинился Грант. – Вы увидели пятно на ее лопатке?

-Что?… А, пятно…

Доктор Прайс поднялся с дивана, на краешке которого сидел возле своей пациентки и посмотрел в лицо Гранту.

-Вы… ошиблись, молодой человек. Ну, во всяком случае, в отношении родимого пятна. Его нет, смею вас уверить!

По всей видимости, доктор Прайс своим заявлением намеревался швырнуть гранату под ноги Персивалю Гранту, что у него вышло с большим успехом – тот отшатнулся, вытаращив глаза, крякнул.

-То есть… как это нету?? – вскричал он. – Этого просто не может быть!! Послушайте, вы все тут пьете виски, пьянеете, а потом разглядеть ничего толком не можете! Я не верю. Слышите? НЕ ВЕРЮ ВАМ!!.. Бэтти, ну, скажи ты им! Скажи этому слепцу в очках, что он просто не увидел ничего спьяну!

-Полегче, молодой человек! – возмутился доктор Прайс. – Полегче!.. Я, без сомнения, угостился здесь превосходным виски, но нахожусь в достаточно адекватном состоянии, что бы не заметить родимое пятно такого размера! Его нет!!

-Бэтти, я должен убедиться сам! Я требую…

-А вот ничего ты здесь требовать не имеешь никакого права, Грант! – встал перед ним Берт. – Ты понял меня? Никакого!.. Так что, думаю, что для всех нас, а для тебя, в первую очередь, будет самым лучшим и разумным, если ты уедешь домой дальше праздновать Рождество. Понимаешь меня?

-Но… — Грант, даже будучи достаточно высоким, отступил еще на шаг перед высотой Берта. – Но как же Бэтти Майерс? Как же моя невеста??

-А Бэтти Майерс… Ну, думаю, в полиции тебе постараются оказать посильную помощь. Всего хорошего, мистер Персиваль Грант! Уж не обессудь, но твоей невесты здесь нет.

-Я все равно, не верю… не верю и все тут! И я еще вернусь с полицией сюда, я заставлю вас сказать мне правду!.. Я ведь не дурак, я понял, в чем дело – вы попросту решили сами воспользоваться ситуацией, солгали мне, а теперь выставляете вон, что бы красивая девушка, потерявшая память, досталась вам для услады. Вот что!.. Конечно, вас больше, но…но я вернусь! Я вернусь сюда с полицией!!

-Ты повторяешься, детка! – встал рядом с Бертом Джек. – Езжай лучше отсюда, я тебя серьезно прошу, Грант!..

И только Рэймонд на удивление молчал. Не говоря ни слова, он отошел от дивана, словно бы, и не замечая, как девушка попыталась дотянуться до его руки, как глядела ему вслед полными слез глазами, как шептала его имя.

-Рэймонд… Господи, Рэй, подожди!..

Он подошел к столику с напитками, налил себе еще виски и медленно, наблюдая за перепалкой с гостем, выпил его.

Грант тем временем потерял, похоже, все достойные аргументы, и остатками весьма ограниченного и, скорее, прилепленного лишь на кончик языка здравого смысла понял, что теперь ему и вправду лучше ретироваться из этого дома.

-Выходит, так… Вот так… — пробормотал он и как-то боком, едва вписавшись в проем двери, выкатился из гостиной на улицу.

Берт проводил его взглядом до машины, все услышали, как, чихая, завелся ее мотор и неуклюже, как и его хозяин, автомобиль Гранта выехал прочь…

-Значит, доктор, вы говорите, пятна нет? И мы правильно выставили этого мистера Гранта? – заговорил Рэймонд. – Думаю, этого следовало ожидать – двух одинаковых родимых пятен быть не может!

С этими словами он швырнул пустой стакан на столик и, как был, в рубахе и джинсах, вышел на улицу, хлопнув дверью так оглушительно, что все вздрогнули, а девушка на диване ахнула – так больно сжалось ее сердце.

-Рэймонд!! – крикнула она. – О, господи, остановите же его кто-нибудь!

-Я сейчас! – бросил Берт и выбежал вслед Рэймонду.

А на улице уже взревел мощный двигатель «Хаммера».

-Нет…Только не уезжай, не оставляй меня снова! – пролепетала девушка и слезы катились по ее щекам и губам.

-Девочка, милая, ну, что ты?!.. Постой, я, вероятно, чего-то не понимаю? А? – Джек подсел к ней на диван и обнял за плечи. – Ты только успокойся, ради бога! Объясни мне, что произошло? Что могло так расстроить Рэя? И при чем тут родимое пятно, которого нет?

-В том… в том-то и дело, Джек, — всхлипывала она, — что оно есть! Есть!! О, господи…

Она не могла говорить, плакала в таком отчаянии, что Джек поднял глаза на доктора.

-А вы? Вы можете мне хоть что-нибудь объяснить? Как это есть пятно, если вы сказали, что его нет? В чем суть-то??

-Простите меня, мистер Дин! – доктор, явно очень расстроенный произошедшим, откашлялся. – Это я виноват!.. Я понял, что мисс вовсе не узнает этого Гранта, а типчик еще тот! Возможно, она и узнала его, но не хотела этого подтвердить… Простите, мисс, что при вас вот так о вас говорю!.. И я взял на себя смелость заявить, что пятна нет, что бы мистер Грант отстал от вас и уехал… Я просто старый, сентиментальный дурак, перепивший виски, в самом деле!.. Но мисс… Майерс или нет, я не знаю, как вас правильно зовут, я не понял, почему все вот так обернулось из-за моего заявления?! Что такого мистеру Тернеру оттого, что пятна, якобы, нет??

-Возможно…- она с трудом выдохнула и прошептала – возможно, потому, что для него оно должно было быть… О, господи, Рэймонд!!!

И она разрыдалась так, что Джордж прижал ее к своей груди, совершенно ошеломленный, растерянный и так ничего и не уразумевший из ее слов…