Я этот Южмаш не любил. Когда мне было восемь лет, а тогда я дружил с одним мальчиком оттуда, то двое пацанов закрыли меня в подвале дома, откуда я выбрался только через несколько часов. Потом этих парней наказали, но страх остался на всю жизнь.

В немом молчании мы дошли до этого мрачного района, прошли единственный парк на Южмаше, пару пятиэтажек и небольшой завод Южмаш-2. Сам же главный завод Южмаш располагался намного дальше.

В районе Южмаша-второго я никогда не бывал, только около главного завода, но мне уже не нравилась здешняя атмосфера. Такие же хрущевские дома, но в более ужасном состоянии. Поломанные лавочки, пустые клумбы, вывешенные вещи на детских качелях. Когда мы с Лехой зашли в подъезд меня чуть не вырвало. Чтобы не выражаться, я не буду говорить, чем именно там пахло. Разрисованные стены по типу «Боря лох», «Рома чёрт когда сотку вернёшь?» и так далее. Поломанные ступеньки и разбросанный мусор… Я не задавал вопросов. Никаких. И онемел внутри от того, что люди могут сделать с тем, где живут.

Мы неожиданно остановились у двери, которая выглядела не так, как все. Она была новой. Обычная железная дверь коричневого цвета, но среди других выглядела особенной.

Лёха нетерпеливо постучался. Тук-тук.

– Кто? – прозвучал мужской голос за дверью.

– Свои.

– Пароль, свой.

– Витя, чёрт, открывай, не вынуждай меня.

– Тих просил, чтобы все говорили пароль, и если ты его не скажешь, то Тих мне по шее даст и блогерам на съедение сдаст. Он долго не говорит, ты же знаешь.