-Так ведь весна… — Роберт слабел. Он рухнул на подушки с облегчением, которого давно уже не знал.

-Время голода и холода! Трудное время. Ненавижу весну, — слуга накрыл господина одеялом и торопливо вышел, ворча еще что-то об умных людях, которые умеют себя вести в ответственном обществе.

            Роберт же задремал почти мгновенно. Это был болезненный сон – как в лихорадку. Какая-то смута образов, где какой-то страшный и черный гнал его по липким весенним лужам, и Роберт увязал в снегах. И ветра были, и холод, и страшный лед.

            А потом вдруг полегчало. Солнце не стало жечь, а согрело, ветра ласково стали обдувать Роберта, будто бы кокетничали.

            «Весна!» — с облегчением пронеслось в мыслях Роберта, и он окончательно провалился в сон, из которого уже никогда не поднялся.