-Ты как?

Он неожиданно погладил меня по голове как мамуля. Я, не выдержав, зарыдал, вжимаясь лбом в его ладонь.

-Поплачь, сынок, боль должна выходить…

Я вернулся на кухню. Ксаня с Иришкой сидели на кухне. Иришку трясло и ее зубы стучали о край стакана с водой. Я достал коньяк, налил ей стакан.

Она мотнула головой:

-Не буду…

-Давай, сразу согреешься! Как лекарство! Станет легче…

Она, сжав в кулаках мокрую юбку, подняла на меня безумные глаза:

-Легче? От чего легче?

У нее началась истерика. Я схватил ее в охапку и влил весь стакан ей в рот. Она почти сразу опьянела. Мы с Ксаней отвёли ее в комнату, переодели и уложили спать.

Я вышел на балкон, устроился с бутылкой коньяка и сигаретой Житан в кресле. Валерка тогда оставил мне пачку.

Валерка очень любил в нем сидеть. Оно было старинное ещё от прабабушки. Тяжёлое из красного дерева с широкими подлокотниками в виде львиных лап.

Я вспомнил, что ещё ни разу не позвонил своей любимой. Закурил, прислонив трубку к уху.

Она сразу подошла как будто ждала моего звонка.

-Привет, любовь моя!

-Привет, мой хороший! Как ты?

Я вертел стакан в руке:

-Плохо. Приезжай ко мне…

-Еще рано, Димуля. Приходи ко мне завтра на работу. Сможешь?

-Постараюсь. Я ужасно соскучился. Мне без тебя ужасно плохо…

Я вытер глаза. Мне было совсем хреново.

-Я тоже…

Я допил одним глотком стакан. Тепло растеклось по животу:

-Я очень хочу тебя увидеть. Я приеду завтра.