Идти никуда не хотелось. Я попросил Гила принести мне кобб салат, название которого запомнил с прошлого ужина, бутылку белого вина и кувшин воды для Генриха.

Пока несли еду, я заставил Генриха раздеться. Осмотрел его голову. Никаких насекомых не нашел. Потом заставил залезть в ванну и вымыться с головы до ног. И только после этого разрешил улечься в постель.

Принесенный Гилом, кобб салат оказался дальним предком салата Оливье, который я знал в прошлой жизни. Такое же большое количество ингредиентов, только не смешанных, а разложенных ровненькими рядками на тарелке. Овощи были свежими, курица вкусной, заправка нежирной, а вино легким. Ужин удался. Я так увлекся едой, что забыл про Генриха, но, обернувшись, увидел, что он, тихо посапывая, крепко спит.

Сцена 43

Утро следующего дня я встречал с легкой надеждой в то, что он будет не такой насыщенный событиями, как день предыдущий. Лежа в постели, попробовал составить план хотя бы на ближайшее время.

Во-первых, побриться. Хотя щетина у Деклера росла не сильно, но, как я заметил, здесь с трехдневной щетиной ходили только маргиналы. У всех остальных: либо ты — с бородой, либо гладко выбритый. Вот у Деклера была борода. И практично, и на цирюльнике экономия. Но мне с бородой было непривычно, поэтому я решил на бритье пока не экономить. Эх, экономия, экономия. С экономикой надо было что-то думать. До появления Генриха я как-то не боялся оказаться без денег. Такой вот был бесстрашный. Но сейчас все переменилось. Впрочем, до безденежья пока далеко. Деньги от индейца-в-зеленом-костюме, аванс от Маккелана и дорожные чеки от «Метрополитена» в ближайшее время не дадут умереть от голода. Но подзаработать я бы не отказался. Но как? Китайцы народ прижимистый, пассажиров первого класса не видно, по каютам болеют.