Мерцание светлячков Мерцание светлячков глава 7

6 Августа. С показа прошло три дня, а я все никак не мог отойти от слов Жана.
За эти дни многое изменилось. Мы с Мэри толком не виделись, думаю, она была с Робертом. В тот день, третьего августа, дома нас встретили мисс Адамс и мистер Долорес. Мы отметили мой успех, я поблагодарил Мэри. Эти люди оказались такими радушными. А вот четвертого, с утра ее уже не было. В библиотеку я больше не ходил, разве что только уволиться. Мне очень хотелось до отъезда поговорить с Мэри, но, видимо, она ночевала у Роберта.

Жан позвонил еще вчера сказав, что утром седьмого мы улетаем во Францию. Лето, в этом году, было самым насыщенным за всю мою жизнь. Вначале моего пути я был подавлен, огорчен тем, что так и проживу в нищете, буду недооцененным талантом. Работал в библиотеки и потихоньку даже свыкся с этой жизнью, думая, что так и останусь тут, буду работать и жить, не чувствуя насыщения, не чувствуя радости, а зная, что просто надо. Но когда приехала Мэри, все изменилось. Мне было жалко, что она так и продолжала встречаться с Робертом. Он был совсем ее не достоин.
Странно, август. Я потихоньку стал замечать светлячков. А ведь они всегда здесь летали, все лето, на этой тихой улице полной деревьев и зелени. И в том лесу, неподалеку, всегда по ночам летали светлячки, будто указывая мне путь в мое будущие, а я и не замечал, ничего не замечал видел лишь пустоту, а теперь мне кажется, что Мэри и сама была тем светлячком.
Последняя ночь в этом доме, в этой местности, хочу пойти в этот небольшой лес, где мерцают светлячки. Я тепло оделся, на часах было одиннадцать вечера. В гостиной никого, свет уже выключен. Я тихо вышел из дома, стараясь не разбудить мисс Адамс.
На улице, уже, чувствуется осень, пахнет так свежо и так спокойно. Тропинка вела в лес. Странно, только сейчас я стал замечать все то, что меня окружает. Магазины, тот же лес, поле, неподалеку море. В лесу пахло свежестью, мало птиц пело от ночной прохлады, а там вдалеке виднелась целая стая мерцающий огней. Звездное ясное небо, луна. Я почувствовал, что мне так грустно, грустно уезжать отсюда, от людей, к которым я так привык, которые были добры ко мне, хотя, возможно, я был не так добр к ним. И от Мэри, расстаться с Мэри навсегда, эта мысль меня пугала и огорчала, неужели она останется с этим ничтожеством и будет всю жизнь несчастна…
Вдалеке виднелся силуэт, я пошел вперед, дальше в лес. Девушка.

— Мэри!?

Она повернулась, окруженная светлячками, она и вправду была похожа на светлячка, вся яркая, нежная, будто искрилась

— Леви, ты чего тут делаешь? Поздно ведь

Я засмеялся:

— Это я должен тебя спросить, почему я всегда встречаю тебя в таких уютных и свободных местах?!

— Ты завтра уезжаешь? – с отчаяньем, но скрывая это улыбкой, спросила Мэри

— Да.

Она улыбалась, но ее глаза… Все таки, тогда я был прав, она как открытая книга. Все написано в ее голубых глазах.

— Ты уедешь в Париж с ним? — Поспешно спросил я

— Да

— Зачем ты принуждаешь себя?

— Ты вовсе ничего не знаешь Леви, я не принуждаю себя.

Я схватил ее за руку:

— Мэри опять синяк? Не принуждаешь говоришь? Тогда скажи, почему?

— Это долгая история

— Так расскажи, ведь больше возможности не будет…

Она подняла голову и посмотрела на светлячков, которые кружили над ней.

— Все в моей жизни очень сложно, Леви, — Мэри не отрывала взгляд от них, — я родилась здесь, я очень любила читать, я сочиняла стихи, писала романы, они даже издавались в Лондоне и я замахнулась на Французский колледж, но даже талант не поможет туда поступить, как я после поняла. Приехав в Париж, я пришла в университет, но даже не смогла подать документы из-за моего вида, я была бедна в то время, я выбежала из колледжа вся в слезах, решила все бросить, сдаться и уехать обратно, я почувствовала себя пустой, неравной этим людям. И тут подошел Роберт. Он был добр и искренен, я сразу же влюбилась, да, это была любовь с первого взгляда. Он сказал, что поможет мне поступить сюда, я этому очень обрадовалась. Как оказалось, он был сыном декана. Мы стали встречаться, вместе учиться все было прекрасно, как в книгах, которые я читала. Он сделал мне предложение, мы обручились, но постепенно он стал холоден, с каждым разом все хуже и хуже пока не перешел черту и не показал своего истинного лица. Он стал меня беспричинно ревновать, после избивать. Главное, даже при первой встрече с моей мамой он был добр, но после и с ней стал холоден. Она знала, что он со мной делает, твердила мне, чтобы я бежала, рассталась с ним. Правда говоря я и сама уже хотела, но он меня связал с собой. Говорил, что он мне очень помог и я должна быть ему обязанной, твердил, что меня могут вышвырнут из Университета, что я полностью зависима от него. Мне сначала было страшно, но после я поняла, что в душе он все тот же Роберт, которого я полюбила, у него есть свои страхи и причины так себя вести, у него есть я и больше никого, отцу нет дела до него. Ему одиноко Леви. Я люблю его и не могу бросить…

— Не можешь… Мэри, но это не любовь, ты же страдаешь! Думаю, ты догадываешься, что он тебе может изменять, оставь все это… Это лишь твои мечты, того Роберта уже нет…

— Не могу Леви, не могу, — едва слышно, повторяла Мэри.

— Или не хочешь? Ты будто сама привязала себя к нему, не желая оставлять его в одиночестве! Но, Мэри, а как же твоя жизнь?

— Я люблю Роберта!

— Ты и сама в это не веришь… Может, когда-то любила, но сейчас, это просто нелепая привычка…

Мэри хотела заплакать, но сдержала слезы.

— Леви, мы похожи ты и я. У нас общее начало повести, именно поэтому я и хотела тебе помочь, мне в свое время никто, увы, не помог.

— Мэри, дорогая, за это я и хочу быть тебе благодарным, ведь именно из-за тебя я решился, если бы не ты, что бы со мной стало — ничего…

Она молчала, а мне так хотелось поддержать ее, открыть глаза, так как она открыла их мне. Но она ничего не слышала. Я знал, что она его любила. Возможно, когда-то и он ее любил, но сейчас он просто не хотел ее отпускать. Мэри не понимала, что она больше ему не интересна, что после замужества он будет вести себя еще холоднее и никогда не сможет искренне ценить ее любви, потому что их чувства иссякли, а он был лишь жалким эгоистом. Я не мог до нее достучаться, не мог помочь понять всей ситуации.
Небо заполнялось тучами, казалось, что сейчас пойдет дождь, она стояла и смотрела на меня своими большими глазами, полными слез. Я понял, что она хочет быть любимой и ждет от Роберта вновь той любви, но этому, увы, не суждено быть. Мэри всего лишь ослеплена той любовью, которая была при их первой встречи. Думаю, она и сама боится остаться одна. Старается всеми силами зацепиться за призрачную любовь, которой давно нет. Я восхищался ее решительностью, легкостью, свободой, но на самом деле слеп был я. Ей так охота, чтобы кто-то заметил, что она под маской, чтобы хоть кто-то понял, что у нее творится на душе.

«Что мне больше всего в ней нравилось… Улыбка, глаза, волосы, голос, ее румяные щеки? Даже не знаю, в то время я ничего не помнил, ничего не понимал. Я слышал лишь шум дождя, видел ее яркие голубые глаза и мерцание — чистое, красивое и светлое мерцание светлячков.»

— Мэри, я люблю тебя, прошу, почувствуй любовь от меня, — не выдержав, сказал я этой августовской ночи, наполненной шумом дождя, отблесками летающих огоньков и теплом, которое я все так же чувствовал.

Она заплакала и опустила голову

— Мы встретимся во Франции! Не завтра, так двадцать третьего, не двадцать третьего, так когда-нибудь, но мы встретимся, просто верь мне, — я хотел еще раз посмотреть в ее глаза. Я понял, что я в них тону, хотя я утонул в них еще в тот день, когда она вошла ко мне в библиотеку и будто летний ветер пролетела возле меня.

Она подняла голову, будто услышала мои мысли:

— Я разберусь с Робертом, если смогу. Каждый раз, как только я пытаюсь уйти, он либо бьет, либо чуть не в слезах просит не бросать его
Дождь пошел еще сильнее. А я бы так хотел, чтобы этот дождь смыл всю грязь, все нелепые обязанности, которые были на Мэри.