Колдун взмахнул рукой, вспыхнуло что-то в небе, и я увидела… Дракона. Его лик завораживал, его огненные глаза горели болью, усмешкой и усталостью многих сотен лет. И раздался голос его, низкий, горловой, голос, который слушаешь, замирая.
-Ты получишь то, что хочешь, юный принц… И теперь уже поздно будет отказаться – дело сделано. Ты проживешь долгую жизнь, жизнь Великого Короля, наделенного могуществом, о котором даже самые сильные Маги могут лишь мечтать… Несметные богатства сами потянутся к тебе, подданные будут в вечном преклонении перед тобой, никто не посмеет нарушить границ твоих владений и соседи, равно, как и остальные народы проникнутся уважением к тебе, к твоему величию, власти воли твоей… Вот только порадует ли тебя такая жизнь? Всегда и за все, юный принц, приходится платить, и чем выше, чем дороже желание – тем тяжелее цена. Любовь… Она уничтожит тебя. Всех, кого ты будешь любить, ты будешь терять, убивая собственными руками, волей своей, хотя никогда не захочешь этого. Такова цена моей крови, моей силы… И когда-нибудь, еще очень нескоро, ты полюбишь так, что дышать не сможешь без ее глаз, без звука ее голоса, зовущего тебя в ночи. И затоскует сердце твое, навеки отравленное драконьей кровью – оно ведь жаждало власти, гордого величия, а заплачет, тая от любви, теряя силу, проклиная ее, ибо ценой любви станет смерть… Пей же мою кровь, юный принц, пусти ее течь по своим жилам, но только живую, пока бьется сердце мое! Моя Мертвая кровь способна дать многое, может быть, гораздо больше, чем Живая, но… впрочем, ты увидишь это! – Дракон усмехнулся. – Здесь ведь еще твой брат!.. И еще, напоследок… Однажды… Только один раз, мой принц, ты спасешь только одну жизнь. Только одну! Спасешь по-настоящему от самой неминуемой смерти. Но ты должен выбрать эту жизнь. Из всех, кто более всех будет дорог тебе. Береги эту возможность!.. Впрочем, думаю, она доставит тебе немало горечи – ведь отдав эту возможность, ты можешь в другой раз пожалеть об этом… Драконья кровь, дружок! Драконья кровь…
Глаза Дракона тускнели, точно тяжкая тоска заливала их смертельной тенью, но голос его, терявший силу, еще звучал:
-Лунные ночи, мой принц… ты полюбишь лунные ночи, избегая яркое, слишком яркое для тебя солнце, точно, напоминание о моих глазах, о Драконьем огне, что медленно испепелит твое сердце, иссушит его. Тихий лунный свет, холодный, бесстрастный, успокаивающий хотя бы на несколько часов власти ночи… Только ведь солнце все равно встанет, мой принц, оно все равно придет и ослепит тебя… На самом деле, дружок, сила не в Драконьей крови, а…
Голос Великого Дракона стих, отозвавшись последним хрипом под сводами пещеры.
-В чем? – голос молодого Травелиана. – В ЧЕМ??? Скажи же!!
Глаза Дракона на мгновение зажглись, чуть приоткрывшись.
-Пей же скорее, принц!.. Ты все… все узнаешь сам…
Видение исчезло, и Колдун поглядел на меня.
-Что же, маленькая принцесса, ты поняла? Узнала ответ на свой вопрос?.. Мой дражайший брат должен убить ту, что отняла его дыхание, что зажгла почти иссушенное сердце… Жажда Драконьей Крови… Я слышал, что, начиная ее пить, никто не может остановиться, пока не почувствует горечь Смерти. Я получил ее досыта, даже не подозревая, ЧТО я пью… То была сама Смерть, брат мой. – Колдун обратился к Травелиану, и глаза его были полны черной горечи. – Я умер там, прямо на груде золота, и ты оставил меня. Сожалея ли о жадности своей, горюя ли о брате – только тебе знать о том, что творилось в твоей душе, когда ты заваливал вход в пещеру Дракона камнями, когда вернулся домой и солгал родителям о том, что брат твой погиб в схватке с огромным, чудовищным вепрем, который изранил его своими клыками и сбросил в пропасть, из которой его уже невозможно было достать. Только потом ты, наверняка понял, что даже не отец наш, не семья Зорога Великого, не жена твоя, а я — я, о, Травелиан Лунный! — стал первой жертвой проклятия Дракона, проклятия твоей жажды власти и Великого могущества. Я же очнулся во мраке и холоде, в ужасе и страшной тоске – рядом не было моего брата. Тебя не было рядом, Травелиан!!.. Только груда золота и мертвый Дракон… Но холод обернулся легкостью, которую мое тело приняло с удивлением и восторгом. Тьма больше не пугала и… голод. Страшный, неодолимый голод, которого я пока не мог понять… Итак, я выжил, — Колдун повысил голос, в котором сквозило странное, совсем не радостное торжество. — Я стал чудовищем, которому нет места в мире любви и света. Я начал эту войну, чтобы не дать покоя брату, и слишком поздно понял, что ему и так нет покоя, что столько времени, он ждал твоего прихода, полукровка, — взгляд его пронзительных глаз, казалось, обжег мое сердце, — боялся его, проклиная, и не мог дождаться. Неся тебя младенцем на своих руках, он знал, что несет свою гибель… Он знал уже слишком много!.. Ты помнишь, братец, как явился я к тебе там, на руинах Пурпурного Замка Зорога Великого? Бледный, как смерть, ты глядел на того, в кого превратился твой погибший брат, ибо принца Трэндэла больше не существовало. В ужасе ты смотрел в мои глаза и читал свою Судьбу – маленькая девочка, принцесса Сариель, твоя настоящая, неистовая в своей страсти и чувственности, непобедимая любовь должна умереть, едва только ваши чувства достигнут своего пика, способного спасти этот мир. Единственный после смерти Зорога, ты знал теперь, что страшная война – твоя вина, что смерть всех близких тебе, и свершившаяся и будущая – это только твоя вина. И тогда началась ложь. Великая Ложь Великого Дракона, Сариель! Ты стала его дочерью, дабы даже подумать никто не мог, что именно его ты полюбишь больше жизни. Желание избежать проклятия? Не думаю, что он всерьез надеялся на это, но дальше – больше. Великий Лунный Король лгал на Великом совете о том, что необходимо отослать тебя вместе с камнем в другой мир, дабы сберечь от гибели. Мало того! Он солгал и о том, что, якобы, при помощи магии узнал, что на тебя и камень наложено проклятие. Какое – неизвестно. Есть лишь предположение, что это гибель всех, кто будет любить тебя. И доказательство тому – смерть всех твоих близких. А смысл – Предсказание не сможет свершиться, если будут погибать все, кто влюбятся в тебя. Хитро, правда?
Колдун усмехнулся.
-Ложь росла, как снежный ком, только вот выхода из этого не было, братец, так ведь?.. В ночь перед твоей отправкой в другой мир, я пришел к нему, Сариэль. Он стоял у твоей люльки, и я не уверен, что мое появление ужаснуло его больше, чем сознание того, что его ждет, не смотря не все его старания! Только члены этого глупого Совета могли поверить, что твое удаление из этого мира куда подальше способно спасти тебя и Камень! Глупцы, наивные младенцы по сравнению с Великим Драконом, Травелианом Лунным!.. Он посмотрел тогда на меня, потом вновь перевел взгляд на тебя. Мне даже говорить ничего не надо было – он понял все. И не потому, что сила наша была почти одинакова. Мы – братья, Сариэль, братья, родившиеся с разницей в пару минут, мы — близнецы, и даже то, что случилось много столетий назад, не смогло этого изменить… Твой Король знал, что я мог прямо в ту ночь уничтожить и тебя, и Камень. Все рухнуло бы уже тогда. Но я позволил сохранить тебя и «Золотую Звезду», позволил тебе вырасти и вернуться сюда, дабы полюбоваться тем, что выберете вы оба. А вот Травелиан, возможно, все эти годы, пока ты росла в другом мире, надеялся, что найдет способ победить меня по-другому, избежав твоей смерти. Только не вышло! Война продолжалась, текли реки крови невинных жертв, и Лунный Король понял, что дальше тянуть ему просто не позволят. Предсказание должно было свершиться, и ты для этого достаточно выросла, Сариэль… Так посмотри теперь в его глаза? Это глаза только что виденного тобою Дракона – горечь, усталость и боль… Так ты все еще любишь его после всего, что узнала? Любишь??
Я смотрела на моего Короля, все еще держа его руку, дрожавшую в моих ладонях.
-Мой Король?
-Что ты хочешь знать, Сариэль? Что ты еще хочешь знать?.. Ответь… моему брату.
-Но он пытается избежать пророчества! – воскликнула я. – Заставив меня разочароваться в тебе, увидеть сейчас не того, кого я люблю, а жестокого, бессердечного, жаждавшего власти и для этого пожертвовавшего всеми и всем монстра.
-И кого же ты видишь теперь, принцесса? – Король схватил меня за обе руки, притянул к себе, и я едва не задохнулась в его взгляде, затопленном ужасом и… надеждой. Горели его глаза.
-А ты все надеешься спасти ее! – кричал Колдун. – Но оставь она тебя и весь ваш мир погибнет! Орды орков уже разоряют города, сметая все на своем пути, чудовищные ураганы доделают то, что не успеют они и мрак накроет все. Мрак, ужас и леденящее отчаяние, от которого нет спасения, которое отнимет последние силы тех, кто еще останется жив. Сгинет и твое прекрасное Лунное Королевство, брат. Испепеляющий тайфун сметет твой лес, замок твой рухнет и все подданные твои сгорят в пламени. Спаси же ее, давай!!.. Самое смешное, полукровка, что он может тебя спасти. Укрыть так же, как пытался укрыть от меня еще младенцем, крошечной девочкой с золотым камнем на груди. Да-да, братец, я прекрасно знал, где она находится, мог вытащить ее и оттуда и уничтожить! Но что толку от этого?! Совсем не интересно! Я сорвал бы весь спектакль… Меня очень позабавило, как ты пытался отдалить ее от себя, обдавая холодом отчужденности, весьма напоминавшей ненависть. Жалкие попытки внушить ей страх перед тобой! Вот только зачем, а? Ведь в силах Великого Дракона придумать что-нибудь посущественнее. Как ты думаешь, Сариэль? Впрочем, об этом стоит подумать потом, ведь теперь гораздо интереснее узнать, что для кого из вас дороже всего на свете… О, не обращайте на меня внимания! Я оставлю вас, и никто сейчас не помешает вам.
Колдун галантно поклонился.
-Но скажи мне все же, принцесса, любишь ли ты его?
-Ты – Великий Колдун, хоть и черна твоя душа. Пусть не по воле твоей, но теперь уже поздно… — я увидела, как во взгляде его угас черный огонь ненависти и злобы, и стань синими его глаза, он стал бы невероятно похож на своего брата. – И ты знаешь ответ. Когда-то ты был прекрасным эльфом, достойным принцем своего народа и ты не можешь не помнить любви и света, не можешь не знать того, что творится сейчас в моей душе… Мне больно, мне страшно, — я не отпускала рук Короля, и он сжал до боли мои ладони. – Но я люблю его. Люблю больше жизни, сильнее страха. С первого дня, как увидела его глаза. Такую любовь не предашь и не забудешь. Это хуже смерти… А теперь уходи, как и обещал, и пусть произойдет то, что должно произойти…
Колдун склонил гордую темноволосую голову, и седина на его висках блеснула в лунном свете, поднял лицо, и красота его, еще более пронзительная сейчас, без оскала жестокой усмешки, без холодной злобы в глазах, поражала.
-Мой брат, принцесса, он превратил меня в то, что есть теперь, и ненависть мою не затушить твоими справедливыми словами… Мое сердце мертво, в моих жилах черная, мертвая кровь, не знающая огня любви и слез жалости…
-Теперь лжешь ты, Черный Колдун… или принц Трэндел?
Глаза Колдуна расширились, и в ожидании приступа ярости я зажмурилась на секунду и замерла. Но возникшая тишина не нарушилась ничем. Я осмелилась открыть глаза и натолкнулась на его взгляд, полный никогда не виданной мною раньше беспросветной тоски.
-Мое имя… — прошептал он. – Мое имя… То, что ты, маленькая, глупая полукровка, взращенная людьми, произнесла его так, словно, оно и сейчас принадлежит мне, не дает тебе права рассуждать о правдивости моих слов. Что есть правда? Что есть истина? Ты знаешь? Что ТЫ можешь мне сказать?! Мне, познавшему самую великую ложь, насытившемуся ею досыта, до такой степени, что места для правды, для веры в нее во мне уже не осталось. Я весь – есть ложь! Ложь о братской любви, о сердце, которое помнит и хранит любовь…
-Если ты до сих пор злишься и негодуешь на брата, значит сердце твое живо, оно по-прежнему болит и стенает! – перебила я, осмелев. – А если так, значит, оно и любить способно, простить…
-Замолчи!! – закричал Колдун. – Не смей со мной разговаривать!.. Да и бесполезно это. Бессмысленно… Что толку взывать к моему сердцу?! В нем нет места жалости, состраданию – только удовлетворение чужими страданиями, страхом и болью невинных жертв. Столь же невинных, каким был я, когда мой брат солгал мне, не пожелав поделиться и спасти мне жизнь… Но… — он поднял голову к небу, — я все еще вижу свет этих звезд, которыми так любил любоваться когда-то. Свет памяти, самый чистый, самый светлый… Памяти, что не дает мне покоя в такие ночи…
-Не слушай его! – голос Короля охрип на ветру. – Теперь он так вот пытается добраться до тебя, до твоего сердца…
Колдун обернулся к брату и усмехнулся со странной горечью, сделавшей его снова похожим на него.
-Зачем?? Зачем бы мне пытаться добраться до ее сердца?
-Затем, чтобы вызвать жалость к тебе и ненависть ко мне, виновнику всех несчастий.
-О, дорогой мой брат! Неужели ты, наделенный Драконьей мудростью и прозорливостью, какой не может похвастаться ни один из живущих в этом мире, до сих пор не понял ее?! Глупец! Ты и впрямь теряешь свои силы, ибо любовь сводит с ума и лишает воли. Может быть, поэтому ты так легко отказался от нее когда-то в пользу могущества величайшего из правителей?.. Ты не смог дослушать Дракона, не услышал того, что он не успел сказать тебе. Может, сейчас эта маленькая полукровка укажет тебе правду… Я ухожу, принцесса, как и обещал, и вернусь к концу этого спектакля, чтобы увидеть эту правду, увидеть то, что она сделает с моим братом.
Быстрым жестом он подхватил край своей черной мантии, взмахнул ею, точно, в тень завернувшись, и исчез.
Тишина вокруг звенела так, словно, гонимые ветром снежинки издавали этот звон, ударяясь друг о друга, о стены дворца, возле которого мы стояли, о ступени лестницы, о купол пустоты, которым накрыло все вокруг нас. Никого. Лишь тела мертвых эльфов, людей, орков, перемешавшихся в страшной сече и оставшихся здесь, под лунным светом, уравнявшим всех, стершим вражду, упокоившим в одной на всех смерти.
Король отпустил мои руки и повернулся ко мне спиной, глядя на звезды.
-Они помнят нас такими, какими мы были раньше, так давно, что не вспомнит больше никто. Два юных эльфийских принца, еще не изуродованных Драконьим огнем… — проговорил он и обернулся ко мне.
Я в ужасе отпрянула – его лицо!.. Наполовину прежнее, а наполовину сожженное огнем, лишенное кожи пламенем, страшнее которого нет.
-Смотри на меня, принцесса. Смотри же! Моя душа такая же – лишь немного осталось от прежнего прекрасного принца. Она изуродована, сожжена высокомерием, жаждой власти и величия, тягой к могуществу… Но еще тяжелее чувство вины, сознание того, что все, что я вижу сейчас – единственное, чего я добился. Пустота, холод, смерть и твои слезы, Сариэль… Мой брат прав — я все еще могу тебя спасти, отправив обратно, в тот мир, где ты выросла. И так будет лучше – хотя бы ты спасешься.
Он поднял руку…
-НЕТ!! – закричала я в ужасе. – О, прошу тебя, нет!
И я ухватила его за эту руку, упала на колени и разрыдалась. Король поднял меня, взял в ладони мое лицо и заглянул мне в глаза.
-Неужели ты так любишь меня, что готова умереть ради одной-единственной ночи в моей любви?! – прошептал он, пальцем стирая мои слезы. – Ведь я – чудовище, моя душа, возможно, столь же черна, как и душа моего брата, ставшая такой лишь по моей вине!.. Я не разделил с ним Живую Кровь Дракона, я даже не дал ему умереть эльфийским принцем в той пещере, ибо тогда его душа улетела бы к этим вот звездам, на которые он любил смотреть. Мой брат Трэндел… Мне не стоило брать его с собой тогда – ему совсем не жаждалось того, о чем мечтал я… И именно его жизнь я мог спасти. Ту самую единственную жизнь, о которой говорил Дракон. Но я сохранил эту возможность. Сохранил даже тогда, когда умирали на моих глазах моя жена, ее брат и отец, Каспея, твоя мать. И я узнал, ради чьей жизни я провожаю к звездам дорогих мне близких. Ради жизни, которая унесет мой покой, ибо сам я ее и отниму, только много позже, сгорая от любви, вынести которую не смогу.
Король обнял меня и прижал к своей груди. Я чувствовала, как дрожит его рука, гладившая мои волосы.
-Уходи, принцесса. Уходи, пока это возможно!.. Похоже, твоя жизнь для меня сейчас дороже всего этого мира, уже облившегося кровью и слезами. Пусть так. Пусть все сгинет…
-И ты думаешь, что я смогу жить там, в том мире, медленно — так медленно, Мой Король! – умирая от любви к тебе?! – вскричала я. – Зная, что мой настоящий мир, тот, который я уже успела полюбить лишь только потому, что в нем есть ты, погиб?! КАК???.. Эльфам дана очень длинная жизнь, и время… может быть, оно и вправду лечит, затягивая даже самые стенающие болью раны. Но там моя жизнь будет слишком коротка для этого. И я не хочу ее проживать, плача ночами, когда лунный свет будет заливать пустой для меня мир, когда лишь свет звезд вернет мне твои глаза… Она станет проклятьем, моя жизнь. Проклятьем еще худшим, чем погибнуть в твоих объятиях, узнав твою любовь…
Я плакала, прижимаясь к нему так, словно, он мог в любую секунду оттолкнуть меня и лишь жестом отправить меня в пустоту, из которой до его руки никогда не дотянуться.
-Но, если я заберу тебя, Сариэль, если выпью до дна твою любовь, и ты… умрешь, отдав мне себя, я останусь один. Мир, о котором ты плачешь, будет спасен, но в нем не будет тебя. И тогда моя непомерно уже длинная жизнь превратится в сплошную, вечную муку, пока не истлеют столетия, отпущенные мне…
-Я не оставлю тебя, Мой Король! – от боли, сжавшей мое сердце, я уже сама не понимала, что говорю, как будто, кто-то нашептывал мне мои слова. – Я не оставлю… Ты почувствуешь, что я рядом, ты всегда будешь это знать, и в долгие лунные ночи ты будешь видеть меня и, как наяву, ощущать мою близость…
-Ложь! – вскричал он и встряхнул меня за плечи так, что боль, взорвавшая его, передалась мне, крича – ОН ТАК ЛЮБИТ ТЕБЯ!!
-Ложь, Сариэль!.. Никогда и ничто, никакие воспоминания, никакие видения не вернут мне тебя. Никогда… Я лишь увидел тебя тогда, маленькую, трясущуюся от волнения, но так посмотревшую мне в глаза, что все для меня было кончено. Я понял — все, ради чего я отнял столько жизней, изменил весь наш мир – ничто по сравнению с одним-единственным желанием любить тебя! Меня разрывало на части, я горел заживо, прятался от тебя, гнал тебя от себя, прекрасно понимая, что никуда мне не деться от твоих глаз, от любви твоей, которой ты так боялась, уверенная, что я – твой отец, но хранившая ее, как самое дорогое сокровище… Вот когда сбылось проклятие Дракона, вот, что было сильнее могущества, дарованного Драконьей Кровью!.. И даже отпустив тебя с Элберетом… Да что там! Отдав тебя ему, попытавшись отделаться от тебя, сгорая от ревности, которой не знал никогда, я не выдержал и помчался за тобой, надеясь, не известно, на что. О, да! Я мог бы оправдаться сейчас, что поехал вслед тебе, и вправду решив отправить тебя в твой прежний мир, но это было бы неправдой. Нет! Я ехал за вами, я следил за тобой, за тем, как вы общались с Элберетом, как он любит тебя и как ты пытаешься ответить ему тем же, внушая себе, что это и есть та любовь, что спасет тебя от меня, спасет всех… Сердце мое рвалось на части, оно кричало и стенало, умирая: «Догони ее!! Забери ее и не отдавай никому! Уходи в ее прежнее убежище вместе с ней, укрой ее снова, что бы ее объятия спасли и укрыли твое сердце, иссушенное, холодное, но, оказывается, еще живое и способное так любить!..»
-Так люби же меня! – пролепетала я, чувствуя, как текут по моим губам слезы.
-О чем ты молишь?! Я же убью тебя!.. Так пусть я потеряю тебя, погибну вместе со всеми, ибо уйти с тобой, бросив свой народ, я все-таки, не смогу, но ты будешь жить, и, хотя бы так я докажу, что люблю тебя, Сариэль… — он застонал, сжав меня так, что я едва не вскрикнула. – Я так люблю тебя!!
-Великий, Мудрый Дракон!! – я разрыдалась. – Ты так и не понял главного! Если ты так любишь меня, как же ты можешь лишить меня того, ЕДИНСТВЕННО того, что сделает меня счастливой?! Пусть на миг, на несколько мгновений – я не знаю, сколько мне будет отпущено. Мне не нужна жизнь, мне нужна твоя любовь, отданная только мне, пламя, в котором сгорим мы оба, сила и нежность твоя, слезы блаженства, что прольются из твоих глаз на мои губы, все существо твое, истекшее в меня с каждым ударом твоего любящего сердца… Мой Король… — прошептала я, задыхаясь. – Ты не можешь решать за меня…
Травелиан сжимал мои плечи так, что кости мои едва не хрустели, он с силой сомкнул веки, и лицо его исказилось такой мукой, что страшный ожог вновь проступил на нем.
-Но я могу решать за себя, и я… отказываюсь от тебя. – Он открыл глаза и наклонился ко мне. Я чувствовала его дыхание на своих губах, и они потянулись к нему, я задрожала. – Больше всего на свете мне сейчас хочется поцеловать тебя! Больше всего… Да, принцесса. Да! Но если я позволю себе это, я не удержусь. НИ ЗА ЧТО!! Я унесу тебя, я заберу тебя всю и себя отдам, всего, до конца, до крика, так, что душа вон, но ты умрешь на моих руках, уйдут все твои силы и свет погаснет в твоих глазах. Я не смогу этого вынести. Я не смогу, Сариэль!!
-ТРУС!! – закричала я. – Великий Лунный Король, Король – Дракон, он понял бы меня!.. Твои эльфы… Из любви к своей земле они пали здесь, облившись кровью, потеряв свою вечную жизнь… Мои родные из любви ко мне отдали свои жизни, и… даже твой сын, он примчался сюда из любви к нам обоим, не пожалев своей жизни, не спрятавшись в той дали, куда ты отправил его в надежде спасти!.. — у меня перехватило дыхание от взгляда его, пронзившего меня насквозь. – Я… я готова отдать свою жизнь, которая без твоей любви ничего не стоит, чтобы только узнать ее, почувствовать, пропустить через себя всю, отдавшись тебе до изнеможения… Но ты… Что ты сделал из любви ко мне? Ты готов лишить меня всего, лишить единственного, о чем я мечтаю просто из страха перед своими мучениями?! Моя смерть? Но мне не страшно умирать в твоих руках, обожая тебя всем своим сердцем! НЕ СТРАШНО!!.. Твое одиночество без меня?.. О, Мой Король! Мне ли не знать, как оно чудовищно, ведь я сама уходила от тебя к Элберету, уверенная, что мне никогда тебя не увидеть, никогда не ощутить твоего поцелуя, объятий твоих!! Но я несла свою любовь в сердце, и она, только она не позволяла ему разорваться от горя!.. Тебе ли бояться?! Тебе ли, кто может сделать меня самой счастливой на свете, кто, пусть недолго, но не в мечтах, а по-настоящему, получит мою любовь, получит все, что дарует самое непереносимое, самое великое счастье и блаженство?! Да лучше умереть так, чем жить, не познав этого!.. Спаси меня, мой Король!! Не лишай жизни душу мою, ради жизни моего тела, которая не стоит ничего в пустоте не сбывшихся желаний! Твой отказ убьет меня чудовищно больнее, чем любовь твоя…
Еще почитать:
Сергей ;Загребалов Феномен’s. Черный цвет. Мы не можем вырвать ни одной страницы из нашей жизни, хотя легко можем бросить в огонь саму книгу. Часть 1. Мотив для жизни. Глава 6
Повелительница Мироздания
Тысяча и одна осень
В центре
«
»
