— Что ж Лука, – Миша глянул на сына, – не жалеешь, что согласился?

    — Ну может чуть-чуть.

    Миша уже хотел закурить последнюю оставшуюся сигарету найденной спичкой в доме отца, но Лука напомнил, что он вообще то пытается бросить.

    Тем временем горизонт стремительно покрывался темной пеленой.

***

     В тишине и свете луны Лука стоял и красовался звездным небом. Здесь, вдали от посторонних огней, звезды полностью раскрывали свой потенциал. С сие картины можно не спускать глаз целую вечность, пока не умрет небосвод.

    Лука присел у крыльца, карандаш сам плыл по бумаге изображая карту звезд. Цепляя и изображая целые созвездия.

    Так мальчишка пробыл в состоянии полной отреченности от мира около получаса, пока его из него такое состояния не выбили крики, доносившиеся от куда-то из соседнего дома. Это были чьи-то громкие разговоры, перекликавшиеся с воплями. Отбросив скетчбук, мальчик медленно направился к звукам. Действие происходило в одном из полуразрушенных домов. Пройдя через густую высокую траву, Лука прильнул к стене. Трое мужчин. Двое держат Марию Ивановну. Третий стоит напротив. В руках у него огромный окровавленный нож. Не сложно понять, чья на нем кровь. Лицо и руки Марии в многочисленных кровавых следах. Из всех шрамов струями спускается и падет на деревянный пол только, что бежавшая по телу кровь. Мария практические перестает сопротивляться. Рядом стоявший жадно слизывает с её щеки оставшиеся капли. Проводя ножом по изрезанной коже, он собирает алую жидкость и с удовольствие вкушает, будто голодный вампир. Одним резким движение он перерезает Марии горло. Но нож у него в другой руке. Его рука приобрела черный оттенок и отрастила длинные когти за секунду. И брызнула кровь во все стороны, попав на мальчишку. А тот вскрикнул.