Черепанова Вероника
Вальпургиева Ночь
Нэнси сидела в своем кабинете на третьем этаже корпорации «ТревелИндестрис». Она возглавляла филиал этой компании. И вот намечалась крупная сделка с авиационной немецкой компанией. Мистер Мильх, представитель компании-партнера, судорожно описывал преимущества сотрудничества, жестикулировал и буквально потом исходил.
«Хочет понравиться, – заключила Нэнси. – Конечно, я заключу этот контракт. Я и сама знаю все открывающиеся возможности, не стоит мне втирать свою речь, – раздражалась девушка». А кто сможет спокойно выносить лающий ломкий английский на протяжении сорока минут? Справедливости ради стоит заметить, что многие немцы считают русский язык не менее грубым, а английский с русским акцентом — непонятным.
Подписав договор, девушка осталась одна и могла, наконец, вздохнуть с облегчением. Перед ней высилась огромная стопка бумаг, которые необходимо заполнить до понедельника. Сегодня пятница и молодой хорошенькой управляющей корпорации совсем не хотелось сидеть тут за работой. Решив, что придет на работу завтра, Нэнси закрыла кабинет и направилась к выходу из здания. Итон предложил провести пятничный вечер вместе, и эта идея очень понравилась девушке. Был повод поспешить домой.
После событий с Хоуп, волшебной ведьминской черной кошкой, убийства соседки и обещания не суваться на шабаш изменилось малое. Возлюбленные все так же вместе просыпались, завтракали, потом каждый шел на свою работу. Ведьма получила повышение, что вполне устраивало. Нэнси не самая хозяйственная девушка в мире, она, конечно, может приготовить вкусный ужин и прибраться дома, но заниматься этим не любила. Поэтому обязанности по дому были поделены: кто что может, тот то и делает. Обоих такой расклад устраивал. Практически каждый вечер Итон и Нэнси проводили вместе: ужинали, смотрели фильм, болтали обо всем и ни о чем. Обо всем, кроме магии. Хоть девушка и была ведьмой, но ее суженный не очень хорошо к этому относился. По правде сказать, Итон и сам в тайных искусствах не новичок, но после кошмарных видений, которые мучили Хоуп, юноша не желал, и слышать про магию. Он любил девушку и опасался за Нэнси, а она это понимала. К тому же парень считал, что с таким вспыльчивым характером его хрупкая возлюбленная натворит немало бед.
Нэнси быстро добралась до дома – пробок почти не было, она заехала в гараж и заглушила мотор. Не успела она открыть дверцу, как в голове раздался звон, перед глазами все поплыло, и начали мелькать странные картинки. Всю неделю девушку преследуют жуткие видения, вот и на этот раз картина была мерзкой, грязной и холодной. Перед внутренним взором ведьмы предстало изображение холодной черной горы: каменистые тропы, высокие мрачные деревья, черное небо без звезд. На вершине горы горел огонь, к небесам тянулся черный столб дыма. Ледяной ветер нещадно хлестал девушку по щекам, пробирал до костей, забирая все светлое, что было в ее жизни.
Словно из ниоткуда перед Нэнси в ее видении возникла женщина с растрепанными рыжими волосами. Ее серо-голубые бледные, словно стеклянные, глаза были широко распахнуты. На губах плясала сумасшедшая ухмылка. Подолы синего бархатного платья раздувал ветер.
— Ты пойдешь с нами, – заливаясь смехом, прокричала женщина. Она протянула к Нэнси руку. – Ты должна пойти. Ты, как я! Я, как ты! Он зовет нас.
Девушка в страхе отпрянула от ненормально женщины, но та подалась вперед. Незнакомка схватила Нэнси за руку и потянула на себя. Как бы ни старалась высвободиться юная ведьма, ничего у нее не выходило. Все четно – от хватки гладких и холодных рук не освободиться.
— Отпусти меня! – Завопила девушка.
— Никогда, – отозвалась незнакомка. Пальцы женщины впились в кожу Нэнси. Что-то мягкое упало на ее руки.
Девушка нерешительно опустила взгляд на ладони туда, где ее руку сжимала мертвая хватка сумасшедшей. Нэнси почувствовала, как губы расплываются в брезгливой гримасе. Мягкое и теплое оказалось не чем иным, как кожей незнакомки, шмотками сползающей с костей. С рук, с лица, с шеи сходила бледная кожа и оголяла кости. Черные выжженные кости.
— Ты, как я! Я, как ты! – Нараспев повторила незнакомка и развеялась прахом.
Очнулась Нэнси у себя в машине, она сжимала руль; все ее тело била мелкая дрожь, напоминая ужасы видения. Девушка потянулась к бардачку за успокоительным – эту неделю она его принимала постоянно, обычно после таких вот видений. Ведьма открыла бардачок и протянула руку внутрь. Вместо склянки таблеток пальцы нащупали нечто мягкое и влажное. Девушка резко вытащила это нечто на свет и увидела на ладони кусок окровавленной кожи. Еле сдерживая крик, девушка пулей выскочила из машины.
Вновь заглянув в машину, она поняла, что никакой кожи в ящичке не было. Всего лишь остаточный энергетический заряд видения. Чем ближе к Вальпургиевой ночи, тем ужасней и реалистичней становятся эти видения. А вот таблетки были. Выпив успокоительное, девушка захлопнула дверцу машины, поправила костюм и зашагала к входной двери.
— Я дома! – Сообщила она, вешая пальто на вешалку.
— Привет, милая, – показался из гостиной Итон. – Как дела на работе?
— Хорошо, но это очень выматывает.
Девушка подошла к возлюбленному и прижалась к его мягким теплым губам своими. Итон обнял ее за талию и сильнее прижал к себе, затем отстранился так, чтобы видеть ее глаза.
— Я тут фильм никак выбрать не могу. Что ты хочешь сегодня посмотреть?
— «Ведьма из Блэр». – Вырвалось у Нэнси.
Итон с неохотой, но отпустил свою любимую и направился к полке с дисками; Нэнси плюхнулась на диван, радуясь, что она дома и может расслабиться. Ее до сих пор не отпускал холод и страх, пережитый за мгновения наваждения, но по мере того, как она изучала знакомые и любимые черты Итона, все остальное отступало на задний план. Темные волосы, почти достающие плеч, карие глаза милой кошачьей формы, пухлые губы, круглые плечи, сильные руки – все так знакомо, так идеально и никогда не надоест.
— Ужинать тут будем? – Спросил парень, стоя прямо перед Нэнси с блюрей диском в руке. Интересно, он давно вот так стоит? Девушка совсем в свое обожание ушла, от реальности даже отключилась.
«А не плохой уход от проблем насущных, – подумала ведьма».
— Да, думаю, можно и тут. – Ответила она с улыбкой, а потом спохватилась. – Я же ужин не приготовила.
— Зато я приготовил.
— Ты?
— Представь себе, милая, я еще, и готовить умею, – с самодовольной улыбкой заметил Итон.
Пока юноша приносил с кухни ужин, Нэнси достала плед из шкафа и включила диск. Они устроились на диване и начали смотреть кино. Нужно отметить, что кулинарные способности возлюбленного повергли девушку в приятное недоумение – все было безумно вкусно! Оставив тарелки на столе, оба залезли под плед, Итон обнял любимую за талию, и она положила голову ему на плечо. Хоуп устроилась у бедра ведьмы и тихо посапывала.
Когда жуткий фильм закончился, глаза пары уже слипались, но это вовсе не означало, что они будут спать.
— Ты сегодня сильно на работе устала? – поинтересовался Итон, касаясь губами ушка девушки.
— Я не против устать еще сильнее, – томно прошептала Нэнси. Она облизнула верхнюю губу в предвкушении поцелуя. Когда теплые губы Итона коснулись ее губ, она вдруг поняла, что отрывается от дивана. Парень взял ведьму на руки и понес в спальню. Отличное завершение вечера!
* * *
Следующий день выдался на редкость замечательный: ярко светило весеннее солнце, травка зеленела, птичке щебетали. Нэнси и Итон проснулись вместе, позавтракали и каждый поехал на работу. Уже к обеду девушка покончила со своими делами, которые еще вчера казались ей ужасно долгими и скучными. Ничего сложного в подписании документов не оказалось. По пути домой ведьма заехала в супермаркет за продуктами, а затем, свернув на безлюдную улочку, доехала до маленького магазина с сиреневой вывеской, на которой значилось «Мирмагик. Эзотерический магазин». Нэнси вышла из машины и направилась к входной двери магазина. На двери висела табличка с золоченой надписью:
«Если мы не видим чего-то, это еще не значит, что этого нет. Волшебство всегда рядом с вами, нужно только правильно смотреть».
О приходе покупателя оповещали колокольчики, висящие возле двери. За прилавком стояла молодая женщина с копной светлых коротких и пышных, как облако волос.
— Добро пожаловать! – приветливо улыбалась продавец.
— Здравствуйте, мне нужны свечи. – Сразу же сообщила Нэнси.
Светловолосая женщина указала рукой с длинными тонкими пальцами в перстнях на стеллаж с разноцветными свечками, стоящий в левом углу помещения. Рядом располагались стеллажи с книгами в кожаных переплетах.
— Хм, спасибо, – нерешительно поблагодарила девушка скорее из вежливости, чем искренни. – Вы новенькая, да? Раньше здесь работал пожилой мужчина и…
— Его уволили. Теперь здесь работаю я.
Нэнси взбесило, как бесцеремонно прервала ее речь эта рыжая дамочка. Ее тоже, наверное, скоро уволят, например, за неумение общаться с клиентами.
— А не знаете, за что его уволили? Я не первый раз покупаю здесь необходимые мне вещи, и прежний продавец всегда был со мной вежлив. – Последние слова Нэнси выделила.
— Я, как и ты, больше ничего не знаю – протянула дамочка, и как-то заговорщически улыбнулась.
Купив специальные свечи и травы, Нэнси спешно покинула магазин, даже не прощаясь с продавцом. Эта рыжая женщина ничего кроме неприязни у девушки не вызывала. Сев в машину и положа пакетик с покупками на сидения рядом, Нэнси завела мотор. Она опять собиралась ворожить в отсутствие Итона. Видения теперь приходили и кошмарами по ночам, и даже близость родного и любимого человека не могла скрасить ужас видений. Этой ночью девушке снился тот же сон, что видела Хоуп. Это стало последней каплей, выносить эти кошмары больше нельзя. Естественно ведьма ничего не рассказала своему суженому, предпочла держать его в сладостном неведении. Ну не хотела она его волновать!
Приехав домой, Нэнси обнаружила голодную Хоуп и пустую квартиру. Итон еще не вернулся и это радовало. Не то, чтобы она не хотела его видеть, скорее она не хотела, чтобы он кое-что видел. Девушка покормила свою любимицу и пошла на чердак. В ее колдовской обители всегда окна были завешены черной плотной тканью, не пропускающей свет. Тишина и полумрак помогает успокоиться, настроится и отрешиться от мирского – а это именно то, что нужно для колдовства.
Выполнив все приготовления, ведьма достала свой гримуар и принялась читать заклинание. Она решила связаться с ведьмой, которая передала ей свой дар по крови. Только этот дар спал во всех членах семьи, а в Нэнси нашел отклик. После смерти любимой бабушки девушка получила доступ ко всем ее дневникам и автобиографии. Она нашла дневник, написанный другой рукой – дневник прабабки. Никто никогда не предполагал, что эта умная, властная и талантливая женщина может пользоваться поддержкой князя тьмы, но было именно так. Нэнсина прабабушка была опытной и талантливой черной ведьмой. Она творила такое, что могло перевернуть мир! И именно ее мудрость сейчас была необходима девушке. Может, она знает, почему жуткие видения преследуют Нэнси. Может, прабабка поможет их остановить, ведь идти на шабаш девушка не собиралась. Она не хотела подвергать себя опасности.
Облачившись в белое, – в древности именно белый цвет считался цветом смерти, – Нэнси зажгла купленные свечи и начала читать заклинание вызова духа на мертвом языке. Девушка кожей ощущала, как электризуется и концентрируется воздух вокруг нее, как открываются врата, впуская замогильный холод. Ведьма лишь дважды вызывала дух покойной прабабушки, но надеялась, что и в этот раз все пройдет гладко.
Открыв глаза, девушка увидела призрачный силуэт, который постепенно принимал знакомую форму. Живой Нэнси прабабушку не застала, но видела ее на фотографиях и при вызове. Вот и сейчас перед ней стояла полупрозрачная фигура женщины с седыми волосами, собранными в пучок, в бордовом платье старого покроя – точно так же Луиза, прабабка, выглядела на снимки сорокалетней давности.
— Здравствуй, Нэнси! – воскликнула старуха. – Вы только посмотрите, какая ты стала.
— Добрый день, – улыбаясь, отозвалась девушка.
— Я смотрю, ты многому научилась, – она показала на довольно увесистый гримуар. – Как у тебя дела? Зачем ты вызвала меня? Мы с девчатами в преферанс играли, – женщина засмеялась звонким живым смехом.
Даже после смерти прабабка шутит. Или не шутит? Кто его знает, чем покойники занимаются на той стороне. Нэнси собралась с мыслями и попыталась как можно искренней улыбнуться.
— Скоро Вальпургиева ночь, но идти я не хочу. Я пару раз прибегала к черной магии, и чувствую, что это было ошибкой. Ты же знаешь, я по другую сторону баррикад и не ищу встреч с темной магией. Предстоящий шабаш меня пугает, я не хочу иметь с ним ничего общего. Только вот… меня преследуют видения, которые намекают, что я должна идти. В тоже время они очень жуткие.
Женщина прошлась до старого пыльно кресла и опустилась в него сизой дымкой. Она попросила рассказать, как можно больше о последних событиях и видениях, Нэнси так и сделала. Когда рассказ был закончен, Луиза подошла к правнучке и взяла ее за руки. Девушка ощутила покалывающий холод, словно к ней прикасался лед, а не призрак. А прабабка заговорила:
— Видишь ли, Нэнси, слухи есть везде, и в загробном мире тоже. И некоторые говорят, что зло не прочь тебя заполучить. Кто-то хочет, чтоб ты пошла. Ты, конечно слишком совестливая для сил зла, – немного брезгливо призналась Луиза, словно говорила о страшном изъяне родственницы. – Зато в тебе моя кровь и сила нашего рода. Это уже не шутки и серьезное преимущество. А почему нет?
— Может, потому что тогда я умру?
— Глупости! Твой хранитель не показывала твою смерть. Ты видела в своих видениях, как твои глаза закрываются? А как останавливается твое сердце? Шабаш в Вальпургиеву ночь – это выброс колоссальной черной энергии. Он испачкает тебя, как деготь, но не убьет. Зато, какие возможности перед тобой откроются! – тусклые глаза женщины заблестели от избытка чувств и предвкушения.
— Луиза, мне кажется, что ты просто хочешь перетащить меня на сторону черной магии.
— А я и хочу, – пожала плечами женщина, она улыбалась, как озорной ребенок. – Ты не думай, зла я тебе не желаю! Ты ведь моя кровь. Просто мне кажется, глупо боятся ведьм, когда ты сама одна из нас.
Девушка не знала, что ответить. Доля логики в этом была, но…
— Я обещала Итону, что ни за что не пойду на шабаш, – наконец выпалила Нэнси.
— Милая, я не все могу тебе поведать, но… скажем так, если хочешь знать правду – иди. – Призрак покойной прабабки начал постепенно меркнуть и растворятся. – Прости, но это все чем я могу помочь. Время еще есть, подумай хорошенько. И не забудь, что у тебя есть гримуар другой ведьмы.
С этими словами призрак Луизы исчез окончательно, а вместе с ним исчез и холод, и иней, и странное ощущение неправильности. Нэнси тяжело опустилась на колени и еле слышно произнесла: «Спасибо». Надо же, как неожиданно ушла прабабка! Девушка убрала все оборудование для вызова духа и спустилась с чердака.
В гостиной к ней сразу подбежала Хоуп, кошечка принялась тереться черными боками о ноги девушки, жалобно мяукать и бить хвостом. Только ведьма ничего этого не замечала, она чувствовала себя опустошенной и усталой. Вызов столь сильной ведьмы из царства мертвых оказался делом непростым. Раньше прабабка пребывала в этом мире не так долго, поэтому процесс проходил на порядок легче.
Нэнси рухнула на диван; тут же заскочила Хоуп, улеглась рядом с девушкой, положив черную мордочку на плече Нэнси.
— Нам есть, о чем подумать, да, малышка? – уточнила девушка, гладя свою любимицу между ушками. Зверь отозвался тихим мяуканьем и замурлыкал.
Может, нет ничего необычного в тяге к родному? Возможно, ей будет полезно подняться на Броккен. До праздника осталось меньше недели и за это короткое время Нэнси нужно успеть подготовиться.
Девушка достала гримуар умершей от ее рук ведьмы и начала листать страницы в поисках чего-то, связанного с шабашем на горе Броккен. В Германию ей вряд ли удастся попасть на самолете — перед праздниками данное направление настолько популярно, что билетов давно нет.
Она листала страницы. Еле разобрав почерк, Нэнси, наконец, наткнулась на нужные записи. Девушка знала легенды о Лысой горе, где проходит шабаш и куда так просто не подняться. Ведьмы летят туда на метлах, предварительно смазав свои летательные устройства и себя специальной мазью, рецепт которой ужаснет любого. В записях погибшей ведьмы подробно описывался рецепт приготовления этой самой мази. Для него нужен, помимо прочего, младенец, точнее не сам младенец, а настой на его коже и еще кое каких органах ребенка.
От прочитанного у девушки мурашки поползли по спине, сидящая рядом кошка не убежала, но шерсть ее встала дыбом, а хвост распушился. Нэнси нерешительно посмотрела на Хоуп, та всем своим видом говорила «Не делай этого! Даже не думай!», но ведьму уже охватил азарт. А что такого?
Зато, какие возможности перед тобой откроются!
Дальше в книге описывался список трав и камней, порошков и прочих ингредиентов, четкая инструкция, как и когда, добывать тот или иной ингредиент, в какой последовательности все смешивать и другие указания. Последним в мазь необходимо добавить кровь ведьмы, для которой мазь предназначается. Все бы ничего, но убивать ради этого ребенка, у девушки рука не поднимется!
Черная лапка Хоуп упала на краешек листа гримуара, девушка как-то раньше не заметила, что там, куда указывала кошка, значилась памятка, написанная карандашом.
— В красной шкатулке, в черном комоде, за белой доской. Без конца. – Прочитала Нэнси вслух. – И что это значит?
Единственное предположение обрадовало девушку, она почувствовала, как ее губы растягиваются в улыбке. Что за коварный план созрел в ее ведьминской голове!
— Значит так, – ведьма отложила гримуар, подхватила кошку на руки и начала расхаживать по комнате взад вперед, – мы должны пробраться в дом покойницы, найти комод, там за доской – скорее всего это двойное дно – должно быть что-то, а там мы найдем мазь. Останется добавить мою кровь и найти метлу. Все просто!
Нэнси ликовала: она нарушит все запреты, пожертвует жизнью, но совершить необдуманный поступок. Именно о таких вещах девушка прочитала множество книг, именно этого она желала с десяти лет, именно это она собирается сделать. Только черный зверек энтузиазма авантюристки не разделял; Хоуп выскочила из объятий Нэнси и бросилась в коридор, подальше от девушки.
— Ну и ладно! – Обиженно бросила ведьма.
Нэнси села на диван и, потирая серебряное кольцо, которое недавно ей подарил Итон, размышляла, как незаметно попасть в запертый дом покойницы. Девушка решила, что действовать стоит, когда уже совсем стемнеет. Солнце, видимое из окна гостиной, тянулось к западу, окутывая все нежным персиковым цветом. До полной темноты осталось около пары часов. Нэнси включила телевизор, чтобы звук из него разгонял одиночество девушки. Почему-то это холодное и удушающее чувство опутало ее целиком. Итона рядом нет – некого обнять, любимая черная кошка оставила Нэнси и ушла в одну из комнат. С улицы доносился радостный смех соседских ребятишек, играющих в такую чудесную погоду. Мимо окна проехал семейный автомобиль, видимо в эту субботу какая-то семья решила выбраться на природу и сейчас возвращалась домой. Все и вся радуются пришедшей весне, теплу и выходным, а ведьма вынуждена сидеть на диване, смотреть в телевизор невидящим взором и морально готовится к воплощению своего опасного замысла.
Испытывая жуткую таску, Нэнси решила позвонить возлюбленному и узнать, когда он придет. В трубке раздались гудки, и девушка с замиранием сердца ждала, когда, наконец, сладкий голос любимого ответит ей.
— Привет, милая, – донесся усталый голос Итона из телефона.
— Привет, я просто хотела узнать, когда ты придешь?
— Ой, я сегодня задержусь. Приду поздно, так что ложись без меня.
— А я думала, что мы поужинаем вместе, – не скрывая расстройства, призналась девушка.
— Извини, сегодня не получится. Я очень занят на работе. Пока.
Нэнси собиралась ответить на это, но в трубке послышались частые гудки. С одной стороны, все складывается как нельзя лучше. Ведь, если Итон придет очень поздно, ведьма сможет абсолютно незаметно для него пробраться в чужой дом, найти мазь и вернуться. С другой стороны, Итон в последнее время часто остается на работе допоздна. В голову девушки прокралась страшная мысль: вдруг любимый ей изменяет!
— Мало у меня, что ли дел? Не изменяет он мне! – Утешала она себя. – Мне о другом думать надо.
Когда окончательно стемнело, Нэнси уже была полностью готова. Она выписала из гримуара парочку заклинаний, чтобы оставаться незаметной, не оставлять следов и прочее. Надев облегающие джинсы и удобные кроссовки, девушка натянула кожаную куртку, сунула в карман маленький фонарик и направилась к выходу. Дорогу ей преградила Хоуп, кошка демонстративно села у двери, не подпуская хозяйку.
— Ну, ты чего, малышка? – Прошептала ведьма, беря кошку на руки. – Все будет хорошо. Хочешь пойти со мной?
Не дождавшись ответного мяуканья, Нэнси поставила любимицу на пол и вышла из дома. По пустым улочкам свободно гулял ветер, пропитанный ароматом проснувшейся природы. Нэнси, как ведьма, – существо особо чувствительное – чувствовала изменения природы. Она пошла вдоль домов к одному единственному, тому, в котором хранятся ужасные вещи и секреты.
Девушка стояла под фонарем, отбрасывающим золотой солнечный свет на темную безлюдную улицу. Она смотрела на темно-красный деревянный дом, выделяющийся из рядов белых двухэтажных домиков. Свет в доме не горел, значит, его еще не заселили родственники покойной женщины, если такие вообще были. Нэнси вышла из круга света, отбрасываемого фонарем, и подошла ближе. Она поднялась на крыльцо и дернула ручку двери. Заперто.
— А ты думала, дверь окажется открытой? И табличка «Заходите все, кто хочет, берите все, что хотите». – Смеясь, проговорила девушка, пытаясь отогнать страх навеянный этим домом.
Решив, что заходить с парадного хода слишком опасно, Нэнси огляделась и нырнула в кусты, обходя дом. Задняя дверь, как не странно, тоже оказалась запертой. Но ведьму замки не остановят! Девушка убедилась, что поблизости никого нет, и никакие любопытные соседи не смотрят в окно, затем она достала клочок бумаги с написанным на нем заклинанием. После прочтения Нэнси услышала щелчок и дверь отварилась.
Девушку обдало теплым застоявшимся воздухом, ничего удивительного – помещение, видимо, не проветривали. Нэнси шагнула за порог и оказалась в темной кухне. Она включила фонарик, и тонкий лучик голубого света озарил помещение. Следов преступления, точнее несчастного случая, не осталось. Ведьма двинулась вглубь дома в поисках комнаты с комодом.
Девушка осторожно ступала по мягкому персиковому ковру, постеленному в гостиной, почти не дыша. А вдруг кто-то из родственников все-таки живет здесь? Нет! Не один нормальный человек не стал бы жить в таком затхлом помещении. Шумно выдохнув, Нэнси обернулась и посветила фонариком на ту часть пола, по которой только что шла. Как она и опасалась, на полу остались следы ее кроссовок. Ведьма пошарила в кармане, достала бумажку с заклинанием исчезновения и прочитала его, представляя, как следы сами собой стираются. Она представила, как на пальцах исчезают отпечатки, а на подошве обуви пропадает грязь – никаких следов ведьма оставить не сможет.
Когда Нэнси открыла глаза, то увидела, что на полу, куда падал голубой свет фонарика, следы исчезли, на ковре их тоже не было. Теперь девушка спокойно могла продолжать поиски черного комода. Вся гостиная была выделена в пастельных тонах, в основном – солнечно-желтый и персиковый цвета. Девушка заметила комод, прислоненный к стене, над ним висела картина с изображением моря на закате. Только этот комод не подходил под описание – он был белым.
«Милая квартирка. Хорошее прикрытие для черной колдуньи – подумала девушка. – Нужно запомнить, что здесь есть комод, вдруг она его перекрасила. Посмотрю на втором этаже» – Решила Нэнси и двинулась вверх по лестнице.
Вторая от лестницы комната оказалась спальней погибшей ведьмы. Цветовая гамма этого помещения была более темная, нежели гостиной. Окно завешено плотными шторами, наверное, даже солнечным днем эта комната ловит немного света. Взгляд ее сразу наткнулся на комод. Копаться в вещах мертвого человека было для Нэнси делом аморальным и мелочным, однако ситуация того требовала, да и не отступать же на полпути. «Трупу уже все равно, а если что, то прабабка на том свете угомонит дух хозяйки дома» — успокоила себя взломщица.
Рассматривать помещение ведьма не стала, а сразу направилась к предмету интерьера. Рука уже потянулась к ручке верхнего ящика комода, как перед глазами Нэнси весь мир взорвался синим – магические силы болезненно сигнализировали об опасности. Стоило наваждению пропасть и девушка, хмыкнув, закатила глаза, удивляясь собственной глупости. Естественно, столь важный объект будет защищен. С губ слетели знакомые слова, и охранное заклинание рассеялось. Ведьма принялась медленно проверять каждый ящик комода, прислушиваясь к своим ощущениям и чувствам, ведь никогда не знаешь сколько вокруг ловушек понатыкано.
— Черт возьми! – Выругалась Нэнси, хлопнув рукой по мебели. Ни в одном из ящиков не было второго дна. Но вот от резкого хлопка второй справа ящик чуть накренился, словно направляющие в нем расшатались. Девушка вновь открыла ящик, снимая его с роликовых направляющих, и просунула внутрь руку. На задней стенке была петелька, стоило за нее потянуть, как задняя стенка открылась, а за ней Нэнси нащупала склянку.
– Бинго! – Победоносно улыбнулась ведьма, вынимая на свет увесистую стеклянную банку.
За считанные минуты ведьма поставила на место ящик, спустилась на первый этаж и покинула дом тем же путем, каким пришла. Она быстро шла вдоль улицы к своему дому, не глядя по сторонам. Казалось, весь путь до собственного дома девушка не дышала, полностью обратившись в слух и ощущения.
Спокойно выдохнуть Нэнси смогла лишь тогда, когда за ней захлопнулась дверь собственного дома. Взгляд янтарных глаз скользнул по побелевшим костяшкам пальцев, что судорожно сжимали банку.
В доме горел свет, его Нэнси сама не выключила, но Итона еще не было. Зато Хоуп была, и фамильяр важно прохаживалась в дверном проеме, ведущем на кухню, наблюдая за хозяйкой и ее трофеем.
— Не волнуйся, Хоуп, я знаю, что делаю, – заверила любимицу ведьма, хотя сама в этом была не уверена. Нэнси поспешила спрятать склянку в кладовку. Девушка боялась даже представить, что будет, если Итон найдет сосуд и догадается о содержимом.
Нэнси хозяйничала на кухне, готовила ужин и старательно делала вид, что все нормально, а ее фамильяр больше не игнорировала ее, хоть и держалась холодно и отстраненно, как и многие кошки. Ведьма боялась шабаша, боялась своих видений и энергии, которую чувствовала, но именно поэтому она хотела окунуться в эту трясину с головой. Она знала, что сможет выбраться из нее. Хоуп же должна была помочь своей хозяйке в этом, и, возможно, зверь это понимала.
Итон вернулся не так поздно, как обещал. Ужин еще не успел остыть, а Нэнси не успела уснуть.
— Рад, что ты еще не спишь, – немного устало произнес Итон, проходя в гостиную и целую Нэнси в макушку. Девушка сидела на диване с книгой в руках.
— Привет! – улыбнулась она. – А что это ты прячешь? – Ведьма попыталась заглянуть за спину любимому, но тот никогда не умел держать интриги и сейчас не стал. Мужчина показал Нэнси тортик, который удерживал все это время за спиной.
— Да вот, небольшую сладость, чтоб задобрить тебя. Я последнее время часто задерживался, вот и подумал, что пора извиниться и заканчивать с этим. – Итон призывно и сладко улыбнулся, а затем потянул Нэнси за руку на кухню.
Влюбленные провели вполне романтичный и уютный вечер вместе, ловко избегая магических тем и с легкостью находя другие поводы для шуток и обсуждений.
***
За день до одного из самых важных дней для Нэнси Итон сообщил, что ему нужно будет уехать в столицу для заключения договора с крупным автодилером об открытии филиала в их городе.
— Сегодня ночью самолет, так что нужно собрать вещи как можно скорее, – пожал плечами Итон, обводя гостиную растерянным взглядом. Он прикидывал какие вещи ему нужны, где они лежат, и как бы не забыть все требуемые документы. Голос его был будничным и ровным, словно завтрашняя встреча будет у него в кабинете, а не в соседнем штате.
— Дорогой, тебе не приходило в голову, что меня стоит предупредить хоть немного заранее? Я уж и не говорю о том, чтоб посоветоваться. – Попыталась возмутиться Нэнси. Она опустилась на диван с кружкой чая, что приготовила любимому, но от шока, принялась пить этот чай. Ей мелисса сейчас нужна больше.
— Заранее? – удивился мужчина. Его глаза на миг округлились, словно Итон только что проснулся и заметил нечто важной. – Ой, милая, – начал юноша, – что-то я замотался и совсем забыл тебе сказать. Ты уверена, что я не говорил? Может ты не слушала?
— Ничего ты не говорил! – Крикнула Нэнси не в силах сдерживать эмоции. Гнев захлестывал ее с головой, непонимание ситуации и поведения возлюбленного алым удушливым облаком окутывало ее разум. Да как так можно вообще?! – Как долго тебя не будет? – уже спокойнее уточнила она.
Нэнси мысленно выписала себе премию и разрешение на дополнительную порцию сладкого за свой невероятный самоконтроль. Щеки девушки горели огнем, челюсть болела от сильного напряжения, но ведьме удалось подавить негативные эмоции. Удивляло лишь, как Итон вообще не боится ее бесить, если знает, что она может вывернуть его наизнанку парой слов и правильным потоком энергии.
— Переговоры в обед. Если все пройдет хорошо, то к вечеру подпишем документы и утром первого числа я уже буду дома, готовить тебе завтрак.
Нэнси невольно улыбнулась, поняв, что благоверного не будет как раз в нужное ей время. Эта улыбка не скрылась от карих глаз Итона.
— Нэнси, я тебя очень прошу, давай только без глупостей, – начал Итон. Он сделал несколько шагов к дивану, где сидела девушка, и погрозил пальцем, словно отсчитывал строптивого ребенка. Нэнси показалось, что любимый вдруг стал выше и больше. – Все эти твои ведения, призывы и магические обряды до добра не доведут! Это ведь безумно опасно!
— Я сама могу с этим разобраться. – Заверила девушка.
— Нет, не можешь! Обещай, что никакие свои шабаши ты не пойдешь! Ты ведь даже не знаешь…
— Ты тоже ни черта не знаешь, Итон! – Вспылила ведьма, резко вскакивая с дивана. – Как ты смеешь говорить мне что делать, ставить мне запреты и ультиматумы, если сам постоянно пропадаешь на своей работе и даже сейчас сбегаешь в командировку?
Парень нервно дернул плечами, отвел взгляд, но затем снова посмотрел на любимую. В его глазах читалась забота, опасения и тепло, желание защитить. Вот только в Нэнси уже включился собственный защитный механизм, поэтому, когда Итон открыл рот, чтоб что-то сказать, ведьма этого не позволила.
— Хочешь сказать, что волнуешься обо мне? Так не стоит, это мне ничуть не поможет. Лучше бы спросил, что волнует меня и почему я думала о походе Туда. От магии я могу погибнуть точно также, как любой человек от усталость, простуды или других факторов. Ты, дорогой, так много работаешь, что лучше бы волновался о себе.
Нэнси сунула наполовину полную кружку в руки Итона и пошла на кухню, посчитав, что разговор окончен.
Несколько часов спустя, когда чемоданы Итона были собраны, напряжение в доме стало почти осязаемы, а время вылета неумолимо приближалось, мужчина вновь подошел к свой возлюбленной.
— Нэнси, – позвал он, поглаживая ее по плечу и закручивая прядь ее волос на пальце. – Я просто беспокоюсь о тебе. И я действительно много работал в последнее время, но все это ради нас, чтобы у нас было больше возможностей. На отпуск, например. — Итон игриво улыбнулся, словно тонко, почти прозрачно на что-то намекая последней фразой.
— Я знаю, но ты ведь должен понимать, что люди встречаются, чтобы хоть иногда встречаться. А мы почти не видимся. И мне не нравятся твои запреты.
— Давай не будем начинать с начала, ладно? – Он раздраженно потер переносицу. – Просто пообещай, что ты не поедешь на шабаш. Прошу тебя. Я тоже чувствую эту энергию в воздухе, чувствую смену времен, но давай будем держаться от этого в стороне, как нормальные люди. Встреться с подругами, созвонись с этим своим Эриком на худой конец. – При упоминании медиума Итон поморщился. Ему не нравились друзья Нэнси, он ревновал к Эрику, но любимая уверяла, что это все зря.
— Итон, ты же знаешь, что я никогда не даю обещаний, потому что..
— Я знаю, – прервал ее парень. – Просто пообещай.
— Обещаю, – выдохнула девушка. Проще было сдаться сейчас, дать Итону спокойно улететь, а потом делать так, как она сама захочет. Нэнси уже знала, что нарушит обещание, но для убийцы, что стремится на встречу с князем Тьмы — это лишь дополнительный бонус к отрицательной карме. Темная энергия Вальпургиевой ночи и крупнейшего Шабаша по праву принадлежит ей, хотя бы крупица. Девушка должна взять свое, и понять, за что люди продают свои души.
Наступил день Икс. Нэнси была к этому готова и морально, и физически, и ментально. Она копила энергию, чтобы той хватило на планируемые заклинания, рассчитала свой маршрут и нашла необходимый инвентарь. Единственное, что немного выводило девушку из равновесия, это недавно произошедшая ссора с любимым. Она не испытывала чувство вины за то, что нарушит слово, но впервые шип обиды пронзил сердце девушки — как мужчина смеет запрещать ей заниматься любимым делом, в котором она преуспевает?! Однако у нее было, о чем подумать, поэтому мысли о Итоне ушли куда-то на третий план.
В плане амуниции не обошлось без совета со старым другом, Эриком, с которым они болтали накануне по телефону. Тут надо отдать любимому должное: звонок другу — это всегда хорошая идея. Да и первичный повод был отличным, а вот затем весь их вечерний разговор ушел к одной теме — Вальпургиевой ночи, а точнее к обрядам, ритуалам, одеждам, атрибутам и прочим тонкостям этого дня. Нэнси, вскормленная на подобных темах хорошо была знакома с обычаями, однако мнение со стороны было не лишним.
— Ну ты ведь что-то задумала, да? Мне уже пора бить тревогу? – уточнил ехидный голос на другом конце провода.
— Вздор. Я и замыслы? Когда такое было? – Отмахнулась Нэнси. – А ты уже бывал на подобных «мероприятиях»?
— Я экстрасенс, а не некромант, дорогуша. В ваш милый кружок по интересам я не вхожу. Отдаю предпочтение нейтральной третьей стороне.
— Ну-ну, – хмыкнула Нэнси, – а как насчет твоих обрядов на Алтае и в Тибете? – напомнила она пару экспедиций, о которых рассказывал Эрик.
— Что тут скажешь, у меня есть свои ритуалы. – Девушка чувствовала, как он пожал плечами и виновато улыбнулся.
Ближе к вечеру Нэнси начала полномасштабную подготовку: забрала склянку с мазью из кладовки и перенесла ее в свою “магическую комнату”, расставила свечи, подготовила одежду. Традиционно ведьмы являются на шабаш к Хозяину в первозданном виде, то есть обнаженными, однако современная девушка решила оставить хоть малейший элемент цивилизации в виде облегающих лосин и боди телесного цвета и ботинки, которые и надела на себя.
Ведьма как раз возвращалась на чердак из своей комнаты, когда в голове вновь зазвенело, а коридор вдруг уплыл куда-то влево. Нэнси едва успела опереться о стену, чтобы не упасть. Она опустила взгляд на пол, пытаясь сконцентрироваться и избавиться от надоедливого звона, когда увидела свою тень, что падала не естественным образом. Тень должна была находиться в нижнем углу правой стены и частично на полу, но она была ровно по центру пола коридора, хоть и выходила от ног Нэнси.
— Что за..? – начала было девушка, как тень дернулась, отделившись от самой Нэнси и умчалась вверх по лестнице на чердак. Ведьме ничего не оставалось, как двинуться за ней. В голове вместо звона послышался смех, точь-в-точь, как у сумасшедшей из ведений.
У дверей на чердак девушка остановилась. Она знала, что стоит открыть дверь, как там обязательно будет какая-то жуть, или кто-то резко выскочит. Так всегда бывает. Ведьма поймала себя на мысли, что это клише надоело ей и вызывает раздражение. Зарядившись собственным негативом, она более уверенно открыла дверь, готовая в случае чего «бить на поражение». Однако, это не потребовалось, никого не было. Лишь Хоуп важно прохаживалась по комнате вокруг свечей и направилась к хозяйке.
— Ты тут всех прогнала, да? – улыбнулась ведьма, поглаживая своего фамильяра по голове. Кошка одобрительно мурлыкнула и пошла дальше изучать комнату, пока Нэнси продолжала приготовления.
Нэнси листала украденный гримуар, когда позади нее послышался страшный грохот от повалившихся вещей. Девушка резко развернулась на шум. Кошка Хоуп как ни в чем не бывало, прохаживалась мимо упавших коробок, села и принялась деловито облизывать лапку, не обращая внимания на клубы пыли.
— Ты что устроила, негодница? – Вопросила ведьма. Ответом ей были короткое “мя” и мотание морды в сторону упавших вещей.
За упавшими коробками Нэнси обнаружила старую метлу, которой хорошо было бы подмести всю эту пыль. Но еще лучше она подходила в качестве транспортного средства.
— Спасибо, малышка. – Поблагодарила девушка своего фамильяра, поглаживая Хоуп за ушком и доставая метлу. – Ты со мной? – спросила она зверя, заглядывая в изумрудные глаза кошке.
Нэнси не успела получить ответ, но она и без этого знала, что фамильяр не одобряет ее безрассудства. Положа руку на сердце, она сама его не одобряла.
Окончательно для себя все решив, Нэнси достала сосуд с мазью и вскрыла колбу. Практически сразу же нос девушки уловил неприятный запах зелья, вмещающий в себя затхлость, плесень, свиной жир – только девушка знала, что это совсем не свиной жир – и что-то еще отвратительное, чему Нина не нашла описания.
Ведьма зажгла зеленые свечи, что горели обычным желто-оранжевым светом, взяла с металлического столика стилет и резанула себя по пальцу. Серебристое лезвие обожгло палец, окрашиваясь в алый. Нэнси нацедила несколько капель своей крови в склянку и помешала мазь окровавленным стилетом, после чего вытерла лезвие о собственную одежду. Девушка пальцем набрала немного мази и размазала зелье по тыльной стороне правой ладони. Неприятных ощущений это действие не вызвало, разве что легкую брезгливость. По консистенции эта субстанция скорее напоминала гель, чем мазь. Нэнси заметила, что до сих пор избегала лишний раз прикасаться к этой склянке.
Девушка резко выдохнула и закрыла глаза, собираясь с мыслями, расправила плечи, зачерпнула целую горсть мази и принялась быстро растирать зелье по себе, стараясь не думать о том, сколько материала понадобилось для такого объема. Она мазала не только тело, но и одежду, в котором стояла. Остатки геля-мази пошли на транспортное средство так удачно найденное.
— Тебе надо? – спросила она свою питомицу, показывая той сосуд с гелем. Хоуп лишь брезгливо мяукнула, давая понять, что сие замечание сродни оскорблению, ведьминой кошке не требуется волшебная мазючка.
Закончив с подготовкой ведьма сдернула занавески с окна, распахнула его и обернулась на закрытую дверь, за которой был уютный островок обычной жизни. Безопасность и покой. Впереди же Нэнси ожидали ответ, опасность и новая сила, на которую она теперь имела полное право, хотя и хотела ее приручить, не поддаваясь соблазнам. Она встала на подоконник, фамильяр запрыгнула следом за ней. Девушка нараспев произнесла заклинание. Казалось, земная твердь вдруг стала мягче, подоконник словно уходил из-под ног, но на деле это гравитация ослабла для ее тела. Метла, чей вес был значительно меньше, чем у Нины, и вовсе взмыла бы в воздух и, должно быть, вылетела бы в окно, если бы ведьма не успела ее вовремя схватить и оседлать.
Не стоить верить сказкам, в которых ведьмы посмеиваясь летают на метлах и прекрасно себя чувствуют. Нэнси было крайне сложно и неудобно удерживаться на метле, черенок метлы впивался в самые неловкие места женского тела, и еще сложнее удерживать свое транспортное средство ровно. Ее без конца мотало из стороны в сторону, пока, наконец, она не закончила нашептывать заклинание и не поймала поток воздуха.
Вдруг что-то резко дернуло ее назад, словно кто-то схватил метлу за ветвистый конец и дернул вниз. Едва удержавшись на ней Нэнси обернулась.
Больше так не делай. Предупреждать же надо, — недовольно пробурчала ведьма своему фамильяру, который так внезапно решил оседлать метлу хозяйки.
С губ Нэнси слетела еще пара магических слов, метла поднялась вверх, и двинулась в выбранном Нэнси направлении. Они двигались прямо над крышами соседних домов, пока ведьма не увела метлу выше, к туманным нижним слоям облаков. Здесь было значительно холоднее, но ведьма не чувствовала ни хлестких ударов ветра, что развивал ее волосы, ни разреженности воздуха, словно все физические законы привычного мира порядком ослабли. Сидение на тонком черенке тоже более не доставляло неудобств.
Ведьма периодически поглядывала на свою любимицу, что, казалось, чувствовала себя максимально комфортно: она то прижималась к спине хозяйки, то заинтересованно следила за пролетающими птицами, то играла с хворостом метлы. Нэнси была безумно благодарна зверю за то, что она не отвернулась от безумной хозяйки.
Они двигались на юго-восток, рассекая небесные просторы на встречу Солнцу, что клонилось к горизонту и словно желало сжечь ведьму в своем алом свете. Нэнси периодически сверялась с компасом, что болтался на ее шее, словно медальон.
Пролетая то в сизых облаках, то прямо под ними Нэнси все время опасалась, что они врежутся в птицу или какой-нибудь квадрокоптер. Волновалась она и о том, что магия не сделала ее невидимой для людских глаз, хотя морок на отвод и должен был сработать. Самолеты на этой высоте не летали, а вот птицы попадались регулярно. Они недовольно крякали и трещали на Нэнси, но отлетали, стоило Хоуп цапнуть их хоть за край пера.
Весь ее путь был просчитан и занял значительно меньше времени, чем она предполагала. На самолете до Германии пришлось бы лететь часов 8, а так они добрались до густых лесных массивов холмистой земли часа за три. Ведьма видела деревушки и крупные города, видела темные леса и извилистые реки. Череда автобусов и автомобилей тянулась по извилистым дорогам к национальному парку и ближайшим городам. Жители Германии практично использовали историю места и наивность туристов с целью обогащения и развития края.
Уже на подлете к Харц, девушку ослепило алое закатное зарево и метлу увело в очередную дымку, из которой не было видно земли. Голову Нэнси вдруг сдавили тиски, а вокруг раздался женский смех. В облаках виднелись тени, и чутье подсказывало, что это не птицы. Где-то вдалеке Нэнси услышала знакомые завывания «ты как я, я как ты». Хоуп, что сидела за спиной Нэнси, жалобно мяукнула и вцепилась в спину девушки.
— Это совсем не помогает. – Стиснув зубы от боли, проговорила ведьма, выводя метлу, и себя, из облаков и уводя движение вниз. Смех и пение осталось позади. Девушка нервно покрутила кольцо на пальце, которое словно стало горячим.
Они постепенно спускались к земле, к лесам и горным массивам. В наступающей тьме Нэнси то и дело видела какие-то тени, стрелой проносящиеся над землей. И это были не туристы. Она двигалась с севера, поэтому не все достопримечательность района были ей видны, однако Штази и метеорологическую станцию она заметила. Ландшафт Херц многообразен, что не удивительно, но это далеко не скалистые горы. А вот сам Броккен покрывало мелколесье, к которому Нэнси и направлялась.
Она решила не приземляться прямо на Лысую гору, так как это будет слишком заметно для простых людей, что не планировали такое видеть. Эко тропинки, утопающие в зелени и наступающей ночи, были для нее куда более привлекательны.
— Так, а как тормозить-то? – вдруг опомнилась горе-ведьма.
Заросли вмиг потеряли привлекательность, когда Нэнси опустилось достаточно низко, а ветви кустов начали царапать руки и ноги девушки. С губ ее слетали магические слова, что могли призвать метлу к снижению скорости, но они были разрознены и не имели единого потока. Яркой вспышкой в сознание Нэнси пришла нужная фраза и, стоило ее произнести, как транспорт постепенно начал замедляться, пока ноги ведьмы не коснулись земли.
Хоуп с невероятным удовольствием спрыгнула с транспортного средства и принялась кататься по холодной мшистой земле. Метла тут же потеряла магический дух и стало обычной метелкой. Нэнси без жалости приложила ее к ближайшему дереву, обернулась и поежилась.
— Надо было хоть куртку взять. В горах ведь всегда холодно. – Укорила она себя.
Ведьма немного размяла затекшие конечности и двинула прямо. Тропа, что лежала перед ней вилась вверх по склону и обещала верную дорогу. Кошка семенила следом, прижав уши. Нэнси понимала, что фамильяр чувствует не только земельный холод, но и, возможно, замогильный. Она сама же пока ничего мистического не чувствовала.
Вскоре она вышла на развилку трех дорог, где в центре стоял указатель направлений на немецком: “Ширке”, “Броккен” и “Метеостанция”. Нэнси посмотрела в сторону Броккен, где-то вдалеке поднималась пара туристов. а издали горели огни праздника. Ведьма обошла указатель, повинуясь внутреннему чутью, на табличке “Броккен” с обратной стороны значилось “שַׁבָּת” знакомые символы означали нужное и манящее слов. Голова немного закружилась и девушку повело, она посмотрела в сторону Лысой горы, где уже не было ни туристов, ни огней.
— Какого..? – только и успела выдохнуть Нэнси, как налетел ветер, а корни деревьев вдоль тропы ожили, вырываясь из земли. – Ага, все ясно. – Кивнула Нэнси своим мыслям, подхватила Хоуп на руки и бросилась бежать вверх по склону.
Какое-то время кусты и коренья пытались ухватить Нэнси за ноги, но вскоре отстали.
В шуме весеннего ветра слышалась музыка флейты, веселый мотив. Над Нэнси пару раз пронеслись какие-то фигуры, но девушка не смогла заставить себя поднять голову. В зарослях левее от тропы кто-то или что-то промчалось, ломая ветки и сучья. Наконец она достигла вершины Лысой горы, точнее почти достигла. Ведьма не рискнула выйти из укрытия низких деревьев на открытую поляну. И здесь был совсем не туристический праздник.
В центре поляны бушевало пламя костра, поднимающего дым к уже черному весеннему небу, вокруг костра плясали фавны, играющие на флейтах, а вместе с ними несколько человек. Поодаль сидела еще группа существ, ритмично постукивающих в барабаны. С другой стороны, высился костяной алтарь, а рядом с ним деревянный трон, подлокотники которого венчали высушенные головы. Справа от трона кружился непроницаемый рой мух или мошек, слева — кого-то более крупного, словно саранчи. Из черноты неба спускались женщины на метлах, из леса выползали змеи, с другого склона холма вместе с холодным туманом, стелющимся по земле в круг огня выходи белесые фигуры.
— Ты хоть дышать не забывай, малышка, – раздался рядом женский голос.
Нэнси нервно вздрогнула, ощущая, как когти кошки впились в ключицы. Женщина была чуть выше Нэнси, смотрела на нее с насмешкой и любопытством. Этот взгляд показался знакомым. На секунду по сердцу разлилось тепло от того, что ведьма встретила хоть одно знакомое лицо, и оно тут же покрылось кромкой льда, стоило лишь вспомнить обстоятельства встречи. Пышные волосы незнакомки облаком вились вокруг лица.
— Ты та дамочка из магазина, – вспомнила, Нэнси. – Что ты здесь делаешь?
— Я здесь хотя бы на своем месте, в отличии от тебя, – она повела плечом и двинулась к костру, виляя обнаженными бедрами. – И в отличии от прежнего торговца, – бросила она, не оборачиваясь.
— Что ты про него знаешь? – выпалила Нэнси, бездумно шагая за ведьмой и покидая свое убежище. Она еще тогда подумала, что не спроста продавец в лавке сменился. – Куда он делся?
— Банши спроси, – кивнула обладательница пушистых волос на белесый силуэт в отдалении.
Стоило Нэнси на секунду проследить за взглядом ведьмы, как собеседница исчезла из ее поля зрения. Казалось логичным пообщаться с Банши, но и очень опасным. Голосок у них на любителя. Но девушка и шагу ступить не успела. Голову знакомо сжали тиски, по позвоночнику пробежал холодок, а в следующее мгновение на ее плечах сомкнулись чьи-то тонкие пальцы. Кошка на руках забеспокоилась и зашипела.
— Сестрица! – прозвенел радостно голос над ухом. – Ты пришла! Я знала, что ты придешь! Ты не могла не прийти! Мы ведь одно.
Хоуп тут же соскочила с рук хозяйки и умчалась прочь. Нэнси проследила за ней взглядом, хотела догнать, но ее не отпускали чужие руки. Ведьма развернулась к женщине, что держала ее, и сбросила чужие руки со своих плеч.
— Мы не сестрички! И не одинаковые. У меня свои цели. Пусти!
— Вздор! – отмахнулась рыжая. Нэнси старалась не смотреть на синие круги под глазами девушки, что были болезненно яркими на бледной коже. – Тебе ведь есть чем похвастаться. И мне есть, – девица заговорщически подмигнула Нэнси. – Пошли танцевать!
Рыжая умчалась плясать вокруг огня, по-сумасшедшему улыбаясь. Нэнси же наоборот попятилась. Чем больше здесь становилось существ (людьми этот сброд не назвать), тем тяжелее становился воздух. Весной не пахло, пахло металлом, серой и сырыми камнями.
Людям путь сюда заказан, но стоит неудачному путнику чуть сойти с тропы на вершину тропы, по незнанию обойти знак, и вот он уже вступит на другую дорогу к другой Лысой горе. А если где-то в нем спит крупица магии, то и подумать страшно, что станет с несчастным.
— Это какой-то бред, – решила Нэнси. Она не верила собственным глазам и чувствам. Она пятилась, пока не споткнулась о камень и не упала на мягкую землю.
Пляску и музыку прервал вой горнил. Все на миг остановились. А в следующий миг мухи и саранча с громким жужжанием взмыли ввысь. Они промчались над огнем, что-то в него выронив, и вернулись на свое место, облачаясь в неясные, но крупные фигуры. Над поляной пророкотал голос, но Нэнси не поняла, кто говорил. Это был язык настолько древний, что никто уже и не знал его значений. Толпа существ жадно взревела.
Ночь открыла янтарные глаза с алыми горизонтальными зрачками. Где-то над троном. Там, где не было никого и ничего открылись глаза. Они смотрели на огонь и тех, кто был рядом. Но даже так, Нэнси было безумно страшно, а сердце пропустило удар. Хотелось бежать, но она лишь сидела на холодной земле, впиваясь ногтями в грунт.
Рыжая ведьма из кошмаров вела к костру людей. Самую обычную пару, но они не выглядели как туристы, скорее, как те, кто только вышел с киносеанса. Люди поклонились всем сразу. Они были с обратной стороны костра напротив глаз. Ведьма что-то шепнула каждому и засмеялась так громко и звонко, что Нэнси поморщилась. Девушка наконец нашла в себе силы подняться. Но с этим она поспешила: стоило ей подняться и вернуть внимание на парочку, как она услышала их восторженную короткую немецкую речь. Они искренне благодарили всех, кто пришел. Девушка послала воздушный поцелуй костру, или тому, кто смотрел на них за пламенем. Влюбленные разбежались и прыгнули в костер.
Столб искр взметнулся в небо. Крики горящих потонули в восторженных воплях толпы. Нэнси зажмурилась и отвернулась, зажимая рот рукой. Ее адекватное человеческое нутро, кричало о том, что это какой-то кошмар, розыгрыш или просто все здесь сумасшедшие фанатики, – как по сути и было – только вот иная часть ведьминой души интересовалась тем, что будет дальше. Она чувствовала вибрацию воздуха, перенасыщенного энергией.
Вновь заиграла проклятая флейта. Музыка была такой легкой и игривой, совсем не подходящей к ситуации, но от этого мелодия становилась лишь более жуткой. Вздохи и перешептывания существ привлекли внимание Нэнси. Она сама не поняла, как подошла ближе к толпе.
С разных сторон, освещенной костром поляны, к центру легкой спешили прекрасные молодые женщины. Как и многие на этом празднике жизни, они были обнажены, волосы их развевались в такт движениям на ветру. Казалось, что девушки не бежали и не танцевали, а плыли по воздуху, настолько утонченными были их движения. За каждой из трех девушек в подобной прыгучей манере шли люди, которым явно не доставало грациозности. На всех троих были надеты карнавальные костюмы, а на лицах застыли блаженно-отрешенные выражения.
Нэнси закатила глаза, не желая думать, чем закончится пляска несчастных туристов, ведомых очарованием нимф и музыкой фавна. Звонкую мелодию на флейте и правда играл козлоподобное существо с густой коричневой шерстью и рогами.
“Показушники” – подумала Нэнси. Она знала, что несчастных ждет смерть на благо жадных монстров и их Князя.
Девушка отстранилась от толпы, решив разыскать сбежавшего фамильяра. Пока что никто не смотрел на нее косо и не пытался разорвать в клочья, но не стоит совсем исключать такую возможность. На земле то и дело встречались змеи, жабы, крысы, какие-то губки с крыльями и хвостами, иногда мимо проходили псы (но не всегда с одной головой) и другая живность. Однако свою Хоуп Нэнси не видела.
Ведьма была занята своими мыслями, когда на плечи ей легли знакомо цепкие руки. Она вздрогнула и повернулась.
— Ты это видела? Видела, что я сделала? – скрипучим голосом вопросила рыжеволосая безумная ведьма, что сбросила в костер людей.
— Да, круто сработано, – подыграла Нэнси аккуратно отстраняясь.
— Сестрица! – удовлетворенно воскликнула безумная ведьма. Волосы ее разметались по бледным плечам, а круги под глазами уже не казались такими синими. – Скоро и они будут готовы. Уже вот-вот. – Ведьму трясло от нетерпения.
Нэнси перевела взгляд на костер, вокруг которого все еще плясали жертвы нимф. Ноги людей уже подкашивались, глаза западали, но блаженные улыбки не сходили с лиц.
— Мы с тобой вовсе не сестры, прекрати меня так звать! – Нэнси нервно дернула плечом. – Мы просто обе ведьмы. И все. – Она посмотрела на собеседницу жестким взглядом.
Ведьма так удивилась, что застыла с открытым ртом и даже сделала шаг назад. Такой эмоции на сухом лице рыжей еще никто не видел. Неожиданно в мертвенно-серых глазах ведьмы вспыхнули голубые искорки, и она звонко рассмеялась.
— Ты такая смешная, сестрица! Мы же из одного ковена. У тебя и метка есть, как у всех нас. – Колдунья цокнула языком и показала большой палец, обозначая место. Затем она уставилась на умирающих и захлопала в ладоши.
Нэнси нащупала языком на нёбе неровность, напоминающую круг с точкой в центре – небольшая неровность, которой девушка не придавала значения. У разных людей разное строение. А вот стоматологи всегда удивлялись, как это она так поранила нёбо.
Она не верила в “метки дьявола” и прочую чушь, хотя во рту такой знак и Святая инквизиция не нашла бы. Все эти метки — не более чем генетическая пигментация кожи, не имеющая ничего общего с работой мозга человека и с его восприятием других людей, вибраций, энергий. Магия – это не открытая наука. Она не связана с пятнами на теле, она зависит от возможности одного человека управлять молекулами, атомами и частицами окружающей реальности, менять их по своей воле.
Тем временем золотистое облако последнего вдоха покинуло обезвоженное тело последнего туриста, что повалился наземь у костра.
Над Шабашем пронесся странный утробный звук. Ночь над троном, подле которого все еще стояли фигуры из насекомых, вновь ожила. Из ниоткуда, будто дыхание разъяренного быка, повалил пар.
И существа вновь взревели. Заликовала и безумная ведьма, все еще стоящая возле Нэнси. Сама Нэнси с прискорбием заметила, что тоже улыбается. Этот факт вызывал сильнейшее омерзение к себе и злость на того, кто все это устроил дабы напитаться чужим вниманием.
— Я фамильяра ищу! – крикнула она в ухо собеседницы. – Ты не видела ее, сестрица? – на последнем слове Нэнси сделала акцент, и с вызовом вскинула бровь.
— Никто не посмеет обидеть твоего фамильяра, – заверила ведьма. – Все знают, что ты за нее порвешь.
— Было-то всего раз, – признала Нэнси и пожала плечами.
Рыжая указала длинным пальцем в сторону, где кучковались вполне человеческие существа. Только они были в черных балахонах, поэтому трудно было понять, что под ними. Может клешни. Нэнси кивнула собеседнице на последок и пошла в выбранном направлении. Девушка покрутила кольцо на пальце, справляясь с волнением и успокаивая нарастающий зуд.
Нэнси коснулась ближайшего обладателя балахона, оказавшегося выше, чем она ожидала. Тот выпрямился, развернулся к ней и опустил голову, чтобы посмотреть на ведьму. Нэнси же пришлось задрать свой подбородок выше.
— Вы тут фамиляра не видели? – спросила она, не найдя ничего лучше.
— Они здесь повсюду, – пробасил мужчина. – Я так низко не смотрю.
— А зря, – пожала плечами ведьма.
Она поднесла кулачок к лицу и дунула в него, расправляя пальцы. Сильный поток воздуха резко ударил в лицо мужчины и тот повалился на товарищей. Они тут же начали толкаться между собой, пока один не из них не вспомнил про Нэнси.
— Тебе чего надо, ведьма? – рявкнул мужчина. После стычки на земле остались характерные отметины, как от копыт.
— Мне для каждого повторять что ли? Черную кошку фамильяра видел? – повторила она свой вопрос.
— Приятель наш ее утащил. Съест, наверное. – Усмехнулся кареглазый мужчина, кивая в сторону, куда ушел приятель.
— Что, у бесов дела уже совсем плохи? На кошатину перешли? – Нэнси поправила волосы и пошла в указанном направлении. Она слышала, что бесы мелочная публика, но чтоб настолько.
Немного в стороне, возле не большого куста и правда стоял некто в черном балахоне и капюшоне, на руках он держал Хоуп. Он даже смел поглаживать кошку за ушком.
— Засаду мне устроить решил? – крикнула Нэнси не доходя до незнакомца. – Хоуп, ко мне. – Девушка хлопнула себя по ноге, фамильяр послушно соскочил с чужих рук и засеменила к хозяйке.
Незнакомец поманил ее ближе, а Нэнси и не планировала останавливаться. Она уверено шла, стараясь не замечать, как тяжелеют от страха ноги и паника колотится пульсом у виска. Там под капюшоном мог быть кто угодно. Даже уже умерший человек. Или ведьма, погибшая «при несчастном случае». Незнакомец был не так высок, как его коллеги по природе, все равно выше ведьмы.
— Я просил тебя не ходить! – рыкнул на Нэнси Итон, снимая капюшон. Он не дал любимой опомнится и разораться, вскинул палец, призывая к молчанию. Вздох облегчения, сорвавшийся с губ ведьмы удивил мужчину. – Ты о чем вообще думала? Ты не черная ведьма, не убиваешь людей направо и налево. Не нужно тебе впитывать эту энергию смерти. Защита любимых и намеренные убийства – вещи совершенно разные, дорогая.
Итон был на удивление убедителен, его голос был ровным, а в карих глазах, как и всегда, была лишь забота. Только вот каждое его слово бесило Нэнси все сильнее и сильнее, осознание того, что из заботы любимый решил пойти на какие-то запреты, даже не узнав об изменениях в жизни самой девушки, вводило в слепую ярость. Нэнси, должно быть, заставила бы его органы схлопнуться прямо в теле, если бы Хоуп вовремя не принялась тереться о ноги ведьмы.
— Забери свой маячок, – холодно и резко сказала Нэнси, снимая кольцо и бросая в грудь Итона. – Оно мне палец жжет. Ну и козел же ты! – Выкрикнула Нэнси. Она указала рукой в то место, где под балахоном скрывались ноги беса. – Во всех смыслах. Ты совершенно меня не знаешь, и как лучше для меня ты тоже не знаешь.
Ведьма развернулась, убирая волосы с плеча, и пошла прочь, но Итон ухватил ее за запястье.
— Нэнси, я просто хотел тебя защитить, – признался мужчина.
— Я думала, что ты колдун, не желающий практиковать. И я была почти права, мы оба от этого мира, – девушка указала рукой в сторону костра и толпы. – Но ты почему-то не посчитал нужным сказать кто ты есть. И сбежал на шабаш, хотя мне запретил! – обида превращалась в ярость, захлестывая сознание ведьмы волнами. – Лучше бы ты мне изменял, чем вот это.
Итон ничего не ответил, но отпустил ее руку и отвел взгляд. Она была права, пусть и не хотела понимать, что у него были свои причины для молчания. Бес видел, что сейчас его любимая слишком зла, чтобы спокойно говорить, а в магии она опасна.
Нэнси подхватила фамильяра и зашагала в другую сторону. Она двигалась в самую гущу монстров, туда, где ярче горел огонь и сильнее стучали барабаны, лишь бы не слышать скромных окриков Итона. Словно чувствуя ее ярость каждый считал своим долгом прикоснуться к ней, заговорить, крикнуть в ухо приветственную фразу. Было обидно и больно. Ведьма не понимала ни их речи, ни посыла: они хотели ее еще сильнее разозлить, или же питались ее злостью. Девушка лишь порадовалась, что не пренебрегла одеждой, которую посчитали лишней большинство собравшихся.
— Ты ее нашла! – раздался рядом знакомый скрипучий восторг. – Давай плясать! – Позвала рыжая ведьма.
— Я не могу, – отмахнулась Нэнси указывая на черный комочек, что уютно устроился на ее груди.
— Шата присмотрит, – заверила рыжая, указывая на зверя похожего на сурка, но светленько и с маленькой мордочкой, зато большими зубами.
— Что за монстр? – удивилась Нэнси.
— Это даман Шата. Мой фамильяр. Они поладят.
Они и правда поладили. Фамильяров больше никто не трогал, а Нэнси кружилась с сумасшедшей ведьмой среди других. Девушка старалась не обращать внимания на заляпанную кровью траву, сладкий запах в горном воздухе и дурман магического Шабаша. Она ощущала на себе неодобрительные и тяжелые взгляды, от которых все нутро вытягивалось струной, но старалась не показывать виду. С людьми и не людями, как с собаками, главное – не показывать страх.
Плясать было жарко, но весело. Любая зима в миг закончится после такого танца.
Ведьма не знала остался ли Итон или ушел, проявился ли сильнее Князь и доволен ли он жертвами. Кто те женщины, что цеплялись к ней и кружили хороводы. Ее это совсем не заботило. Нэнси заботило только чтобы зима ушла и лето настало, чтобы ей самой было весело.
— Я не хочу связывать себя с ковеном, – призналась Нэнси, садясь без сил на еще холодную землю. Хоуп тут же заскочила к ней на колени. – Меня никто не предупреждал.
— Ты такая смешная! – расхохоталась рыжая. – Ты уже связана, – резко и безапелляционно сказала ведьма. – Уже в ковене. Ты можешь работать одна, если думаешь, что справишься. – На губах рыжей ведьмы по-прежнему играла безумная улыбка, но глаза были серьезными и немного удивленными. Как бывает, когда объясняешь элементарные вещи взрослым. – Ковен помогает, когда надо. И оставляет, если ты хочешь.
— Наверняка есть уйма скрытых правил и очевидных неписаных законов. Типа «мне помогут, когда мне будет нужно, но и я обязана помочь, даже если не хочу». Я такое не люблю.
Нэнси вспомнила тиски боли и жуткие видения. Если это то, что связывает ее с ковеном, то даром такая связь не нужна. Собеседница лишь пожала плечами, словно бы говоря “как не без этого”.
— Мы пойдем, – сказала Нэнси.
— Ты не можешь уйти! – воскликнула рыжая. – Еще не конец!
Ночь и шабаш действительно были в разгаре. Нэнси много читала и слышала о порядках проведения подобных мероприятий. Она осознанно хотела смыться раньше «разбора полетов». Безумная ведьма, казалось, стала еще более нервной. Она принялась скрести свои предплечья.
— Сейчас будет самая важная часть, уходить нельзя!
— Вот именно поэтому я и не хочу в ковен. Я не хочу выполнять чьи-то указания и считать проклятых, не хочу губить тех, кто и без того достанется им. – Нэнси махнула рукой в сторону трона.
Она говорила не громко, но уверенно. И с каждым словом она чувствовала, как глаза Тьмы все больше обращаются в ее сторону. В горле застыл предательский комок страха. Она хотела бросить еще пару дерзких замечаний, но чувство тревоги давило на плечи бетонной плитой, поэтому она промолчала. Еще одно слово и все эти фанатики разорвут ее. Девушка стала подниматься, а безумная сестрица цепляться за ее руки и ноги.
— Нет, подожди, – шикнула она. – Пару минут, а после уйдешь. – Крохотные зрачки в светлых глазах ведьмы взволнованно тряслись.
Нэнси кивнула. Для вида они обе вернулись к толпе и какое-то время были среди прочих, пока над поляной вновь не раздался рокот. Вот тут-то Нэнси и принялась медленно пятиться к краю поляны. Никто ее не остановил, никто не погнался за ней. Но колдунья понимала, как глупо надеяться, что ее уход остался незамеченным.
Уходя, она видела белесую фигуру банши, но решила к ним не подходить. Сейчас с ней разговаривать вообще никто не станет.
Ночь была полностью безлунной. Покинув поляну колдунья потеряла единственный источник света и спускалась вниз на ощупь. Она опустила Хоуп, та шла впереди, звонким «мяу» указывая дорогу.
Нэнси ощупью нашла в одном из придорожных кустов свою метлу. До рассвета было еще далеко, но сизого утреннего света хватало, чтобы понять, что боди безнадежно изрезано когтями слишком дружелюбных ребят, а брюки испачканы землей, травой, сажей и кровью. К счастью, кровь была не ее.
Ведьма провела рукой по грифу метлы, совершенно сухому, без капли чудо-мази. Похлопала себя по карманам, лишний раз убеждаясь, что они пусты: ни денег, ни телефона она не брала. Гримура, в котором могло бы таиться спасительное заклинание рядом тоже не было, да и все магические нелюди вдруг разом куда-то делись.
— У нас проблема. Как нам домой вернуться? – широко распахнутыми глазами Нэнси смотрела на свою кошку.
Прохладный утренний ветер остудил голову и принес, как дыхание, нужные слова с едва заметной издевкой. Нэнси повторила заклинание, и метла ожила в ее руках. Стоило Нэнси перекинуть ногу через рукоять, как Хоуп заскочила на стяжку.
— Чувствую, у нас будет с тобой серьезный разговор, дорогая прабабка. — Улыбнулась Нэнси.
С горы доносились жуткие звуки. Девушка уже начала переживать, что за эту ночь ей будет очень стыдно, совесть будет грызть ее изнутри. Поэтому она запихнула это чувство подальше.
Нэнси, как и любая ведьма, взяла все, что ей причиталось. Она напиталась энергией, жадно поглощая ее там на горе, и, вероятнее всего, дома ее будет ждать жуткое похмелье. Она не чувствовала полного единения с кружащейся в адском ритме толпой, но этого и не требовалось. Одинокой она себя тоже не чувствовала. Зато ее переполняло чувство свободы, которое было дороже всего. И чувство тревоги. Лето обещало быть жарким.
Andreika:
Лошадка Обыкновенная:
Ermak:
