Асфальт постепенно перерастал в проселочную дорогу, а трава становилось более высокой и дикой, пока цивилизация полностью не испарилась с оранжевого горизонта. Машина шла все тяжелее, а комары кусались больнее чем когда-либо до этого. Низкорослый лес сужал дорогу, будто направляя по единственному пути. В степи показалась покосившаяся табличка с надписью: «Нигижма» — деревня, о которой даже не вспоминали, построенная у близлежащих месторождений угля около пятидесяти лет назад, заживо гнила вместе со своими последними закоренелыми консервативными жителями. Лука привык, что отец любил курить в машине, в принципе везде любил. Постоянно ему об этом напоминал, но в этот раз не успел. А теперь уже и выкидывать сигарету не хочется.
— Пап, а почему дедушка не хочет уезжать из своей деревни? В городе ведь лучше жить, – мальчик, лет девяти, глядел из окна, ловил лицом вечерних комаров.
— Дедушка всю жизнь живет у себя в деревни, ему не хочется ничего менять, – мужчина лет сорока, густая борода и очки подчеркивали его статус нездешнего.
— Это потому что он не разу не был в городе, вот ему бы там хоть разок побыть, он сразу передумает, — мальчик воодушевился.
— Он был в городе, когда ещё я поступал в университет.
— Ты не разу не говорил. Ну раз так… — мальчик притих и молча продолжил наблюдать за сменяющимся видом за окном.
Лука глянул на курящего отца.
