Когда я пришел в себя, она уже сидела и собирала в хвост растрепанные волосы. Посмотрев на меня через плечо и  еле сдерживая улыбку ляпнула:
 — Что?! 
 — Да ничего, тебе шестнадцать то хоть есть?
 — Мне уже семнадцать! — и засмеялась.
 — Слава богу..
Я лежал с глупым лицом и не мог поверить в происходящее.
 — Знаешь, я очень хотела, чтобы она побыстрее улетела!

                2
Это были интересные отношения, совсем не похожи на типичные служебные романы, где начальники спят с секретаршами. Здесь секс не стоял в основе. Она не требовала от меня внимания,  не признавалась в любви. Я не лез к ней с серьезными намерениями, и не вмешивался в ее жизнь вне работы. Но чувство влюбленности конечно же было. Видеть ее было всегда приятно, можно сказать, что она приходила с моим хорошим настроением. У меня даже появился рефлекс на ее присутствие в виде глупой улыбки. Естественно мы стали ближе, я обнимал ее неожиданно, пока клиенты не видят, шлепал по попе и получал в ответ. Дурачились бегая друг за другом по салону. 
 — Знаешь чем убрать жвачку с волос? — спросил я.
 — Че чем, обрезать ножницами.
 — Нет, берешь одеколон, мочишь в него ватку и снимаешь ей жвачку, легко.
 — Ну да, ерунда какая то!
 — Спорим?
 — Давай!
Ударили по рукам, я вытащил изо рта жвачку и ляпнул ее себе на затылок. Студия залилась ее звонким смехом. 
Бери вату, вон там одеколон — показал я. 
Как назло одеколон помогал плохо, она сквозь слезы и хохот пыталась снять с меня эту глупость. 
Иногда распивали вино, начиная с обеда и тогда ее тянуло на откровения, она рассказывала мне про свою первую любовь, про мальчишек, которые ее обижали. Мне нравились такие беседы, я погружался в ее юный мир с уже смешными для меня проблемами и  уходил от реальности.