Хоть и они сидели друг напротив друга довольно спокойно, в воздухе зависла напряжённость. Бишоп не был тем, кто по любому пустяку может приносить к себе и самое главное был далеко не тем, от кого можно так легко уйди.

«Может ближе к делу?» — сказал Роберт, выдыхая при этом дым из груди, от чего голос стал на немного грубее. «Хорошо, почему нет». — ответил другой, слегка улыбнувшись, но не так, когда ты желаешь кому-то добра. Та улыбка была скорее надменной, но не совсем выдавала себя. 

Бишоп открыл коньяк и жестом предложил Роберту выпить, но тот ответил отрицательно: «На работе не пью». — резко, но вежливо ответил Роб.  Мужчина, в ответ на непринятия коньяка, слегка пожал плечами и долил его себе в стакан. 

«В одном городе мы наткнулись на ребят. Они мелкие сошки, босяки, но не без мозгов.  Парни занимались продажей алкоголя и сколько ты думаешь они имели с этого? А я тебе отвечу, — Бишоп отпил немного коньяка. Несколько сотен в день!» «Причем именно в день, потому что ночью у этих подзаборных псов была вообще другая, более богатая, выручка, — добавил он. Мы узнали это от них самих. И тут я подумал: какого, мать вашу, хуя я этим не занимаюсь? Сейчас, ты знаешь уже наверное, ввели суходрочку, а значит ни капли спирта на улицах. Конечно я в гробу этот закон видел, но другие не я. Многие готовы платить за алкоголь, причем большие деньги, из-за его запрета. Власти хотели поиметь нас, в итоге у них ничего не вышло. Ты подумай, только в нашем городе несколько сотен тысяч голодных по этилу бедолаг, готовых мать родную продать за стакан чего горячительного».