У барона в голове крутилось непонимание и гудело недоверие к Мире, он решил первым нарушить затянувшееся молчание.    

– Я не могу вспомнить, что мог дружить с девочкой по имени Мира.    

Мира закрыла глаза, ее ноги подкосились, но она отказывалась признавать слабость своего организма, особенно перед бароном.    

– Потому, что Мира не мое настоящее имя, мое имя… Мирилейна…    

Барон застыл, бокал выскользнул из его руки, и упал на пол, разбившись на мелкие осколки.    

– Ты…?    

Барон сначала был озлоблен на Миру, но разговаривая в этой комнате, он чувствовал маленькую симпатию к ведьме, а сейчас его снова накрыла пустота. По возрасту барон был старше Миры, можно сказать он ровесник Джину, но на пару месяцев взрослее, и всегда смотрел на героев, словно на детишек, хотя разница была не большая, но достаточная, чтоб в один момент понять, что он уже взрослый, и дружба с маленькой девочкой ни к чему. После воспоминаний, в его голове пульсировала злоба.    

– Да, чтоб темнота тебя съела! Ты не нужна мне сейчас в этой жизни!    

– Страшно слышать такие слова от друга детства – грустно сказала Мира.    

Барон встал и направился к двери, открыв ее, он кому то что – то быстро сказал в коридоре. Миру бросило в жар, и одновременно стало знобить, она мысленно стала просить солнце появиться на горизонте скорее. Пришли слуги и убрали осколки. Внешность их была печальна, видимо работать на барона не самая радостная участь. Барон вернулся, на столе стоял новый бокал, но уже серебряный, он стал наполнять его.