– Вы предвзято ко мне относитесь – Райпен зло улыбнулся, но продолжал гладить волосы Миры.  

– На это есть причины.  

– Белые волосы ей больше идут – Райпен говорил спокойно и не обращал внимания на злые речи Вергулии. – Хотя ей все к лицу. Особенно расцветка одежды рода Барона. В них она прекрасна. – Затем он повернулся к Вергулии, смотря ей прямо в глаза – Моя мачеха ее ненавидела, и в открытую высказывала ей все. Мой отец постоянно ругал ее без повода. Матушка…  

– Не называй меня так, не хочу слышать слова от человека, что искалечил жизнь моей дочери.  

– А мне все равно на ваше мнение. Я весь удар от родителей принимал за неё и ради неё. Но ради того, чтоб нам немного жилось легче в Черном замке, она исполняла любые капризы этих алчных людей. При этом улыбалась. Но я видел, как ее улыбка угасала и тёмные мысли захватывали ее душу.  

Вергулия знала, что ещё до жизни Миры Райпену несладко жилось в замке, а после рождения младшего Барона, ему приходилось ещё сильней хлебнуть дегтя судьбы жизни с мачехой. К тому же отец его не защищал, даже когда Баронесса ударом плети поставила шрам на лице Райпена, за то, что тот просто хотел посмотреть на брата. Печальную судьбу дочери и Райпена она узнала от дочери, когда её допрашивал Гаральд, после расправы над родителями Барона и Райпена. Вергулии было жалко Райпена, но он постоянно похищал их дочь. А она с Гаральдом и так хлебнули горя судьбы своего ребёнка, и не могли простить похищения рыцарю. К тому же, после расспроса Миры отцом, матушка поняла, почему Мира просила отчаянно пойти ей в супруги к Барону, а не Кэтрин.