— Ну что голубчик, — сказал Ипатий Корнилович,- придётся подать вам в отставку в чине капитана и заняться нашим дальним поместьем. Ольга Николаевна вышла из-за стола , подошла к нам. Сначала она смахнула слезу, потом обняла и поцеловала дочь, а затем меня.

    Дженни оторвалась от записи рассказа на планшете, взяла меня за руку и сказала:

-Oh mon Dieu, si romantique,-сказала она по французски,- C’est ce que je veux. Allons à la Russie à l’été. Je veux voir un bouleau très ancienne Russie et de la pluie. Vladimir-vous me montrer la petite église.

-Конечно моя девочка, я с удовольствием поеду летом с тобой в Россию, ты увидишь русские берёзы, побегаешь под летним дождём и мы зайдем в маленькую русскую церковь.

-И мы будем стоять перед алтарем взявшись за руки?

-Да, конечно, как сейчас ты держишь мою руку.

-А потом мы поедем к моим родителям?

-Если ты скажешь «ДА» перед алтарем.

-Oh mon Dieu, combien de temps à attendre pendant quatre mois.

-Дорогая, зачем долго ждать? Сказать «ДА» ты можешь и сейчас, а поедем через четыре месяца.

   Дженни после этих слов поднялась и подошла к камину. На полке стояла резная деревянная шкатулка, которую она сама сделала. В ней хранились наши ценные вещи. Она достала коробочку отделанную сафьяном с золотистой ниткой. Открыла её и досталa кольцо. 

-Это её кольцо?

-Её.

-Можно примерить?

-Разве ты его раньше не мерила?

-Мерила, когда ты сидел в саду.