Утром следующего дня Заладьева покинула конспиративную квартиру федаев и в сопровождении охраны отправилась в Казвин. Охрану эту составляли трое друзей: Хосров, Зарташт и сидящий за рулем Сейфи. Когда-то решение примкнуть к боевой левой организации было ими принято после того, как отцы Зарташта и Сейфи лишились последних сбережений в результате обмана со стороны «американо-иранского банка». Мехди, отец Зарташта, после этого сошел с ума и покончил с собой – поджег собственный дом. В сгоревшем доме погибла и его жена, мать Зарташта.
  Эту невеселую историю он и поведал в машине советской разведчице, которая прекрасно разговаривала и понимала на фарси.
  — В аду будут гореть эти банки, — сказала Валентина. – Это же надо – растоптать судьбу человека из-за каких-то поганых денег! Которые, по меркам их сверхдоходов, еще и сущие гроши. 
  — А в Советском Союзе такое было бы возможно? – спросил Сейфи.
  — В СССР есть, конечно, свои трудности и недостатки, как и в любой стране мира. Но такие вещи там невозможны в принципе. Банковская сфера там полностью в руках государства. 
  Сейфи вел машину на средней скорости, поэтому на довольно широкой современной автостраде их время от времени обгоняли другие машины. Но вскоре их автомобиль сам обогнал неспешно двигающуюся на север колонну танков и боевых машин пехоты.
  — Это Бахтияр куда-то стягивает войска, — озабоченно сказал Хосров.
  — В Казвин. И не Бахтияр, а Баджари, — поправила его Заладьева.
  — Так кто нам Баджари? Друг или враг? – спросил Хосров.
  — Именно это мы и едем сегодня узнать.  
  А вот и Гафут.
  По мере приближения к городу сердце Валентины бешено заколотилось. Это ведь в реальном мире прошло две тысячи лет, а она-то в своем восприятии жила здесь совсем недавно: до переезда в Рим, гибели от вражеских стрел и какой-то пары месяцев жизни в Странном Мире в новой физической оболочке.
  Вон там долина, в которой Калишатха обучал ее разным премудростям выживания в полном опасностей мире. Здесь она скакала на лошади, на скаку поражала цель из лука, фехтовала со своим наставником. 
  Но сейчас большую часть этой долины занимал цементный завод, к которому по решению Заладьевой Сейфи направил машину. Там был куплен двадцатипятикилограммовый мешок цемента, который федаи запихнули в багажник. Затем автомобиль развернулся в сторону ресторана. Он был построен на горе, на которой когда-то много веков назад стояла крепость Амбеаршана. Сейчас эту гору было не узнать, она осела, расширилась, хотя и выглядела по-прежнему живописно, чему способствовало серпантинное шоссе. От самой же крепости не осталось даже развалин.
  Когда машина подъехала к ресторану, Валентина повела себя довольно странно. Она велела Сейфи поставить автомобиль не на асфальтовой площадке, предназначенной для машин посетителей, а на небольшом пустыре по соседству. Затем Хосрову и Зарташту пришлось с мешком цемента несколько раз обойти вокруг автомобиля, рассыпая белые дорожки в виде причудливой сеточки. После этого Заладьева взяла небольшую лопату, набросала на эту сетку землю, а еще сверху федаи «нарисовали» цементными дорожками еще одну сетку.
  — Зачем это? – спросил Сейфи.
  — Если в наше отсутствие кто-то закрепит под днищем мину, мы поймем это сразу. А то был у меня недавно один неприятный случай.
  — А разве Сейфи не останется в машине? – спросил Зарташт. – Мы бы потом ему принесли из ресторана еду.
  — Вот ты и оставайся в машине, а я тебе принесу, — огрызнулся Сейфи.
  — Эй, князья Шуйские и Милославские, хватит меряться гонором, — прервала их спор Валентина. – В ресторан идут все. Один человек может быть легко и незаметно захвачен шахгвардейцами. Надеюсь, понятно, что это для него значит?
  Как только они зашли в помещение двухэтажного ресторана, к Заладьевой тут же подошел иранец средних лет, который представился владельцем заведения.
  — Мисс Иллиясович? На встречу с генералом?
  Валентина ответила утвердительно.
  — Господин генерал просил передать вам извинения, его запоздание составит не более часа. За это время вы и ваши спутники могут насладиться обедом в совершенно пустом зале, потому что для других посетителей сегодня ресторан закрыт. Только всем уважаемым гостям придется на время оставить здесь оружие. Нашему охраннику. 
  Пришлось подчиниться, хотя Хосров, Сейфи и Зарташт отдали свои пистолеты крайне неохотно. Затем их провели на второй этаж к столу, накрытому на шесть персон. Легкую куртку Валентина снимать не стала, сославшись на то, что в ресторане оказалось весьма прохладно. Взяв со стола меню, она передала его федаям:
  — Заказывайте то, что сочтете нужным.
  — Ты хочешь сказать, Ева, что у тебя для этого хватит денег? – удивился Хосров. 
  — Не часто, но иногда хватает.
  Записав заказ, официант удалился. Но довольно скоро он начал возвращаться с полными блюдами, на содержимое которых федаи яростно набросились.
  — Скажи, Ева, а ты состоишь в компартии? – прошамкал Зарташт набитым ртом.
  — Нет, я состою несушкой на страусиной ферме!
  — Тогда скажи, раз ты советская коммунистка: правда, что если у нас победит социализм, то любой парень из простой семьи сможет позволить себе повести свою девушку в такой вот ресторан?
  — Сможет, если не станет рыгать и хватать с блюда руками, как один деревянный носатик, — сердито ответила Валентина. – Мне надо было к вам Карабаса-Барабаса приставить, чтобы не давал облизывать пальцы и плевать косточками на пол. Уж лучше друг другу в глаз.
  — Ну, и зануда же, — тихонько шепнул Сейфи Хосрову.
  Вскоре к ним в знак особой предупредительности вышел хозяин ресторана и поинтересовался, все ли понравилось гостям в обслуживании, и нет ли каких-либо особых пожеланий.
  Заладьева заверила его, что все замечательно.
  — Скажите, а почему ресторан называется «Крепость»?
  — Две тысячи лет назад на этой горе стояла крепость парфянского военачальника Амбеаршана, — охотно ответил хозяин, заметно оживившись. – Он погиб в войне с вторгшимися в Парфию аравийцами. Крепость перешла к его старшему сыну Тару, который позже вместе с братьями был заподозрен царем Харрутом Вторым в участии в заговоре Сурены – того самого, который разбил в пустыне Красса. Отряд царских воинов сумел хитростью проникнуть в крепость, всех сыновей Амбеаршана вывели на высокую стену и сбросили вниз.
  «Невелика потеря», — подумала Валентина, вспомнив об отношении к ней братьев и их постоянных издевках над ее тогдашней внешностью.
  — А дочерей у Амбеаршана не было? – небрежно спросила она.
  — Не было, — уверенно ответил хозяин. – У Амбеаршана всегда рождались только сыновья, в чем ему завидовали остальные парфянские вельможи.
  «Вот те раз!»
  Видимо, недоумение Заладьевой даже отразилось на ее лице. Ресторатор придал этому иное значение и вновь осведомился об оценке гостями кулинарных способностей его поваров, получив новое заверение, что оно превзошло пределы совершенства.
  «Попробуем соотнести этот факт забвения с ребусом, заложенном в пророчестве последнего атланта. А ведь кое-что явно перекликается».
  Подошедший официант что-то шепнул на ухо хозяину, после чего тот сразу обратился к Валентине:
  — Господин генерал прибыл. Я прошу вас еще немного подождать, и вас пригласят на первый этаж в кабинет для переговоров.
  Минут через десять хозяин вернулся с сообщением:
  — Господин генерал ожидает вас.
  Все четверо поднялись из-за стола и спустились в зал первого этажа. Там было около десятка вооруженных солдат. Среди них внимательный взгляд Заладьевой выцепил держащихся в стороне четверых людей в штатском и с европейской внешностью. Трое мужчин и женщина. Всем им на вид около пятидесяти или чуть меньше, но держат себя в отличной форме. Явно это телохранители Баджари. Валентину они буквально прошивали взглядами.
  Вместе с адьютантом Баджари Заладьева подошла к одной из дверей, которую адъютант тут же распахнул, приглашая чекистку зайти в кабинет. Как только Валентина вошла в помещение, адъютант закрыл за ней дверь и остался стоять возле нее.