Еврейское посольство покинуло дворец. Фараон вызвал надежного смотрителя за царским ниломером и, оставшись с ним наедине, спросил: «Когда в Фивах река станет красной от ила?»
«Через два дня, мой царь», – ответил жрец.
«Два дня у меня на то, чтобы подготовить краску для колодцев, – задумался Месу над воплощением гениальной идеи брата. – Неплохо бы еще и в домах воду покрасить…»

План по «превращению воды в кровь» в столице, ее окрестностях и больших селениях евреев был выполнен с таким размахом, что едва не закончился бунтом египтян-простолюдинов. «Перегнул палку, – подумал про себя Месу. – Надо быть осмотрительней».

Потом прыгали жабы на улицах, на поля садилась саранча, «морился» скот… Сильнейшая гроза тоже стала поводом для угроз, как и вычисленное жрецами солнечное затмение.

«Скоро конец. Готовься к самому худшему и отпускай нас.» Записку с таким содержанием обнаружил Месу под бронзовым зеркалом, лежавшем в спальне на столике. Царь тут же отдал приказ военачальникам отрядов Хора и Сета под видом военного похода вывезти огромное количество зерна, фиников, птицы в деревни, мимо которых пойдет еврейский народ, слиться с местными жителями и в случае опасности давать отпор.

– Ты не слышишь голос нашего Бога? Он возопил к тебе через страдания людей! – воскликнул Меси в тронном зале, переступив порог дворца в предпоследний раз. – Может, теперь ты не будешь глух! Все первенцы твоего народа умрут этой ночью! И твой тоже!
На последних словах принц сделал акцент, намекая на действия царя.
– Ни ты, ни твой Бог не испугают меня! – гордо произнес царь. – Я никуда вас не отпущу!