Параллельно с этим, Вандея часто захаживала к целителю Гаюсу, и сначала Гаюс отнесся к ней настороженно.

-Мне одиноко в замке, — пожаловалась она однажды, заметив недоверие целителя. – Я чужая. Вы ведь знаете, что значит быть чужой?

И Гаюс смягчился. Даже ругал себя за то, что дурно и настороженно подумал о ней. Он был тоже чужаком. Нужным для двора, но чужим.

Вандея просто приходила, не гнушаясь запачкать руки, резала и натирала кору, коренья, составляла мази. Гаюс даже невольно отметил у нее талант, на то девушка залилась смехом6

-Надо было идти в целители!

Однажды же Вандея пришла поздно к Гаюсу, когда тот уже лег. Извинилась за поздний визит.

-Ничего, — успокоил целитель, отмечая, что у молодой девушки круги под глазами и странная дрожь. – Вы заболели?

-Я плохо сплю, — пожаловалась она. – Вы…не могли бы…

Гаюс достал из личных запасов ивовый настой от бессонницы и объяснил Вандее, что три капли на стакан воды хватит, чтобы пропасть до утра. Девушка поблагодарила и тихо вышла из его кабинета.

А утром  Гаюс узнал, что принцесса Адель – жена Ронана не проснулась.  Целителя вызвали уже к трупу.

И Гаюс не сразу даже подумал что-то дурное – смерть молодой женщины – это трагедия, тем более принцесса была очень вежливой, добродетельной и милостивой. Каждый, кто хотел милости от Ронана – шел к ней, зная, что будет хотя бы выслушан.

К тому же, принцесса была абсолютно здорова.