Профессор лишь повернулся к окну и стал смотреть в него.
— Разрешите идти? — спросил Говард.
— Разрешаю, — ответил профессор.
День «Великого Открытия».
Итак, настал этот день. Рабочие установили гибрид на площадку. Начали собираться ученые. Все шептались о том, как же выглядит гибрид органики и технологий. Прозвенел звонок. На площадку вышел профессор Антипов со своими коллегами: доктор Морган, профессор Тиллингаст, профессор Оллсон и доктор Адан.
— Здравствуйте. Вместе со своими коллегами хочу представить первый гибрид органики и технологий! Я представляю вам «Прометей», — сказал Антипов в микрофон.
После этих слов рабочие сняли простыню и все увидели его.
Огромное человекоподобное, совершенно гладкое существо. У него была правая механическая рука, на спине была огромная батарея, но что удивило: у существа не было лица.
— Органическая часть Прометея из белого силикона, его правая механическая рука покрыта титаническим сплавом, штифты решено было сделать из алюминия, сзади, если кто не видит, у него находится зарядная батарея. Мы соединили синхронную машину Теслы и зарядное устройство, таким образом это и батарея, и двигатель. Ее заряда хватает на 2 месяца.
Публика громко аплодировала. Антипов посмотрел на зал и увидел Говарда: он хлопал и улыбался. Это станет новой эрой, у этого изобретения будет уйма применений. Хотелось бы мне так думать.
III
Не могу сказать точно, что стало причиной этой ужасной резни. Опрашивая выживших я получил три версии возникновения этого кровопролития: короткое замыкание, саботаж, глюк программы. Выискивая информацию про данный случай, я узнал, что в Лабораторию приезжал сэр Чарльз Беккер. Он приехал, чтобы купить «Прометея», но Лаборатория ему отказала. Тут я подумал: «А мог ли он совершить все это», но, как оказалось, Чарльз умер через день после отказа. Он остановился в отеле. Утром рабочие отеля нашли его мертвым. Врачи сказали, что причиной смерти стал инсульт. Это поставило меня в тупик: ведь не могло же простое замыкание устроить такое. Я пытаюсь перейти на другую тему, чтобы не писать об этой резне, об этом ужасе, но, видимо, у меня нет выбора. Все же я начал эту историю, и не написать об этом будет неуважением с моей стороны к этой троице.
