Екатерина Фёдоровна достала из нагрудного кармана значок, написала на нём что-то чёрным маркером и протянула его мне. На нём красовалась надпись «Молчун. До 24.03»

«Молчун» был любимым наказанием Екатерины Фёдоровны. Суть его заключалась в том, что ученика, носящего значок «Молчун», все игнорировали под угрозой помощи на кухне или уборки в классах. К «молчуну» могли обращаться только учителя, чтобы задать вопрос на уроке.

Екатерина Фёдоровна почему-то считала это жестоким наказанием, которого дети должны бояться. Но для меня «молчун» наоборот был радостью. Ещё бы, он был спасением от любых словесных издевательств ребят и от претензий самой Екатерины Фёдоровны.

Я взяла значок, послушно прикрепила его себе на ночную рубашку и прошла мимо директора на лестницу.

***

На кухне меня встретила наша повариха тётя Лена – немного полноватая блондинка, добрейшая женщина.

— Здравствуйте, — сказала я, — меня отправили вам помогать.

Тётя Лена посмотрела на мой значок и выпучила глаза. Очевидно, её удивила дата, до которой меня наказали.

— Да, месяц, — подтвердила я.

Тётя Лена кивнула и провела меня вглубь кухни. Она дала мне несколько тарелок и показала на огромную кастрюлю с какой-то оранжевой жижей. Сейчас как раз был завтрак, и учеников потчевали тыквенной кашей. Я поморщила нос – запах был отвратительный. Хорошо, что я была освобождена от необходимости это есть. И вообще от необходимости есть. Нет, конечно, меня не лишали еды, но если работы на кухне было много, то я обязана была её выполнять, пропуская завтраки, обеды и ужины. А работы было много почти всегда. Живот болел. Ещё бы, я ведь целый день не ела ничего, кроме куска хлеба и старого печенья. Тётя Лена, как будто прочитав мои мысли, протянула мне что-то. Я поблагодарила её и только потом рассмотрела, что это. В моих руках была сдобная булочка. Её сладкий запах, казалось, заглушил вонь из кастрюли. Я вцепилась в неё зубами и только тогда поняла, как сильно я на самом деле хотела есть.