***

Я приступила к работе. К уборке я была привычна: в детском доме мы всегда сами следили за порядком в своих комнатах, да ещё было регулярное дежурство в кабинетах и нередкие для меня наказания. Но никогда уборка ещё не была такой. Нужно было протереть до блеска все поверхности, но при этом не прикасаться к личным вещам Алексеевых. Это при том, что весь дом – их личная собственность. Пропылесосить все ковры, которых в доме немало, но делать это только после завтрака и строго до обеда. Потому что после обеда у Маргариты Александровны дневной отдых. Да, видимо, знание расписания обоих Алексеевых тоже входило в наши с Денисом обязанности. В комнаты Алексеевых нельзя было заходить ни в коем случае, но при этом их нужно было поддерживать в идеальном порядке.

Запутавшись окончательно в том, что можно, а что нельзя, я решила начать уборку с коридоров. Кажется, здесь не было ничего, к чему нельзя было прикасаться.

Немного походив по комнатам с тряпкой и веником, я поняла, что имела в виду Саша, когда говорила, что Борис Сергеевич коллекционирует всё подряд. Всюду висели коллекционные картины, стояли статуэтки, лежали монеты и даже марки, что, на мой взгляд, как-то не вязалось с остальным богатым великолепием. Практически на каждой полке стояла небольшая коллекция чего-нибудь. Мне кажется, что если бы я покопалась в каких-нибудь ящиках, я бы обязательно нашла коллекцию карточек с черепашками-ниндзя и несколько крышечек от пива.  Я даже стены на всякий случай не трогала: вдруг обои тоже коллекционные.