— У моря холодно. Разложи костёр, — проигнорировал его Миллард.

Землянин достал из вещмешка верёвку:

— Соберу растопку.

«А вот этого допустить нельзя!».

— Любезно с твоей стороны, варвар, — сказала Лирия. — Но хворост соберу я. Вашу компанию надо смаковать понемногу, как вино. Пойду сделаю от вас перерыв, пока мне не вскружило голову.

Джон не стал причитать. Велларийка отправилась в рощу: ночь была ей по нраву, как и всякому выходцу народа Луны. Но в других обстоятельствах аристократка никогда не взяла бы на себя чужую работу, она боялась худшего — расправы. Что если одному из её «спутников» придет в голову избавиться от остальных, дабы избежать действия сковывающей руны?

Девушка закатала рукав. Метка никуда не делась — многоугольник цвета пламени. Обычно мистерианские руны использовали куда более сложные фигуры, но руна на её запястье была до жути простой, инородной. Один только взгляд на ту холодил спину.

Лирия собрала кучку сухих папоротников, а затем полезла вверх по склону, ближе к свету ночного спутника, попутно набирая в охапку ветки и прочий сушняк.

Она была рада, вернувшись, обнаружить спутников не режущих друг друга. Землянин выкопал мелкую ямку в дёрне и сложил туда растопку.

— Брось это, дикарь, — велела ему аристократка, завидев в руках Джона кремень с трутнем.

Вместо этого она воззвала к душе. Всего пару щелчков пальцами и, благодаря лунной энергии, у них вышло раздуть небольшое яркое пламя, которое почти не давало дыма.