На улице было уже совсем темно, поэтому девочка не обратила внимания на три строгие фигуры в темных плащах, которые стояли под балконами и внимательно слушали каждое слово. Существа эти казались пришельцами из потустороннего мира, им совершенно не было дела до земных радостей глупых человечков (пусть даже те считали себя колдунами), они взирали на праздник с высокомерным пренебрежением. Было уже поздно, солнце, способное изобличить происхождение жутких тварей давно зашло, а слабого свечения луны и звезд вампиры могли не бояться. Одной из этих таинственных существ была я.

    Гарри Поттер болезненно поморщился, словно от вида праздничных огней и радости дочери у него сводило скулы:

   — Не надо, Лили, закрой окно, простудишься.

   Как Элис и Джаспер, Гарри и Джинни, несмотря на тяжелые для пары времена, понимали друг друга без слов, догадавшись, что супруга хочет с ним поговорить наедине, Гарри отослал детей в свою комнату.  

   — Идите в свою комнату!

     Раньше восхищенные спортивные фанаты квиддича сравнивали Джинни Поттер с рыжеволосой наядой, теперь же она больше походила на чахоточную вдову при живом муже. Ее потухшие глаза на мгновение зажглись тревожным интересом, но то были уже не опасные огоньки — чертики, которые заставляли мужчин испытывать вожделение, а слабое мигание коротнувшей лампочки.

   — Вы еще не поймали маньяка, который убивает волшебниц? Магическое сообщество негодует.