Проклятая биография Глава 2

Я чувствую, как во рту поселилась пустыня со всеми атрибутами засухи. Открываю глаза, и вижу, как комната сияет от солнечного света, шторы словно морские водоросли, извиваются на ветру. Видимо, я не закрыл окно и в комнате было прохладно, с моей привычкой курить – это не удивительно. Правда смущает то, что хоть в комнате и сквозит, я испытываю сильную жажду.
Пройдя до кухни, я налил себе полную кружку воды и выпил ее залпом. Тело сразу наполнилось освежающей любовью к новому дню, но сразу же пошло в упадок, когда я открыл холодильник в поисках завтрака. Вчерашняя жареная картошка и заплесневелый кочан капусты в самом низу.
– На работе позавтракаю, – сказал я сам себе и пошёл умываться.
Погода стояла тёплая и светлая. На фоне яркого и голубого неба, на котором завивались белоснежные локоны облаков, по карнизам домов весело шагали голуби.

Как только я пришел на работу и ступил за порог, меня тут же окликнул звучный голос Захара:
– Здравствуй, шизофреник – как дела? – обратился он ко мне и подошёл.
– Да как раз таки наоборот, шизоид стал жертвой какого-то психа, – ответил я, пожав ему руку. Его рука была шершавой и жёсткой, как помятая фольга.
– А что такое?
– Меня как будто преследуют. Подкинули какую-то книгу и вчера после работы, ну вот прям кто-то ходил за мной.
Помолчав пару секунд, он звонко рассмеялся и произнес: “– Ну вот прям параноик и шизофреник, урони нас Господь”.
В этот момент он был похож на ощетинившегося пса, да и в целом, он сам похож на собаку, на жестокого Барбоса. Его щетина, волосы и глаза высвечивались одинаковым коричневым цветом, и не только цвет их объединял, они так же очень колющие на взгляд. Глаза выражали железную волю и непоколебимость перед любым препятствием, но я знал, что за его агрессивным характером, сидит добрый человек и друг, также он мой напарник по смене.
– Все шутишь и шутишь, да, – ответил я, и прошел к своему шкафчику. Не хотелось показывать то, что он меня задел и заставил почувствовать себя идиотом.
– А что за книгу тебе подкинули?
Я вытащил из кармана книгу и передал ему.
Он рассматривал её со всех сторон, крутил итак и этак, будто примат, чуть было не подумал, что он сейчас лизнет эту книгу, но он присел на стул и стал читать.
– Давай позавтракаем, если заявок нет, – сказал я и закрыл шкафчик обратно.
В столовой же, я молча ел, а он молча читал эту книгу.
“ Читающий человек прям” – подумал я и в слух спросил:
– До куда дошел?
– Где он с Лили знакомится, – ответил он и захлопнул книгу. – Так-то интересная книжка. Если тебе подкинули эту книгу, то не думаешь, что это какой-то посыл там или что-то вроде этого?
– Черт его знает, кому-то интересно может так подшучивать.
– А может, это я подкинул тебе книгу и слежу за тобой, а книга – это твое прошлое, – лукаво сказал Захар.
– Ага, а ещё ты ночью ловишь девственниц и пытаешь их у себя в подвале, да?
– Нет, я делаю кошельки из кожи детей, – ответил тот не моргая.
– Бред какой-то.
– Не то слово. Но когда-то Иуда тоже Христа в губы целовал.
– Предлагаешь поцеловаться?
– Нет, просто образ.
– Так это твой розыгрыш? – спросил я его, допивая кофе.
– Никак нет, – коротко и сухо отрезал он.
– Тогда пошли во двор, покурим.
– Ну, пошли.
На улице, на старой деревянной скамье, восседал наш “маленький шеф”, – как мы с Захаром называли из-за его роста. Как я говорил, он маленького роста и с густыми черными усами, но когда кто-то начинал спорить с ним насчёт работы, он сразу становился похож на разъярённого мопса. Одна его черта, которая всегда при нем – это сигарета, он был во рту, между пальцев или же за ухом. Причём курил он везде, где ходит, кроме столовой, даже его кабинет всегда напоминал банку, куда удивительным способом заточили кусок облака. Однако жаловаться на запах его табака, не поворачивался язык, так как он сам их выращивал у себя в теплице, эдакое хобби уже почти пенсионного мужичка. Носил с собой раритетный портсигар серебристого цвета, на котором высечен готический собор, а в свободное время всегда сворачивал самокрутки. Только те люди, которые не видели моего шефа, говорили, что я много курю.
– Вы до сих пор не переоделись в спецовку? – спросил он и посмотрел на нас хмуро. За ухом у него торчала самокрутка.
– Да мы не завтракали дома, вот и решили сходить в столовую, а завтракать в рабочей одежде, ну сами понимаете, не очень, – другое дело обед, – сразу же встрял Захар.
– А после завтрака вышли на перекур?
– Да, и был бы очень признателен, если угостите своим особым табаком, – сказал я классическим и вычурным стилем, будто мы герои какого-то романа.
– Прошу умерить свой пыл, так как у меня всего одна последняя самокрутка, уважаемый, – подхватил шеф в ответ.
– Ничего, ничего, господа, я могу угостить вас всех, – присоединился Захар и торжественно вытащил из кармана пачку сигарет.
– Премного благодарен товарищ, Захар, – ответил я, взяв одну сигарету, – премного благодарен!
А шеф в ответ лишь пробурчал: – Клоуны…
– Еще какие, – поддакнул Захар.
Постояли мы еще пару минут, как услышали взрыв, и на втором этаже со звонким хрустом вылетело окно: в воздухе ощутимо запахло горелым и из выбитого окна повалил густой чёрный дым.
– Это же вроде отдел химиков, да? – спросил Захар прикрывая глаза от солнца, и щурясь в сторону окна. – Ну и бахнуло, я не провидец, но растолкую этот знак, как взрыв, или же у химиков произошел нервный припадок.
– Сходите туда, – произнес нас шеф и встал с места.
– Как скажешь, босс, – опять же поддакнул Захар и повел меня внутрь.
В отделе химиков стоял тошнотворный запах горелой электроники на фоне плавающего слоя дыма. Среди противного тумана мелькал силуэт человека, нервно стреляющего из огнетушителя на перегоревшие компьютеры.
– Эй, ёжик в тумане! – окликнул его мой напарник. – Ты в порядке?
– В порядке – отозвался тот.
Это оказался Морец, я знал его, он был щуплый и длинный, а его лицо напоминало рыбу на которого накинули пучок морских водорослей. Кроме него внутри не было никого.
Он закончил тушить огонь и повернулся на 180 градусов, представ перед нами во всем своем обмазанном обличий.
– Что произошло? – спросил я его.
– Проводка замкнула и каким-то образом взорвался газовый баллончик на горелке, а после и на компьютеры перешел огонь, – ответил он и показал нам кусок сплавленных проводов.
– Весёлые у вас будни, не то что у нас, – сказал Захар. – Ты то в порядке?
– Со мной все хорошо, – ответил тот.
Больше на сегодня происшествий не было никаких, а с отделом химиков разбирается другое руководство. Водитель спецмашины сидел у себя на стуле и читал какую-то книгу, мастер и шеф замкнулись каждый у себя в кабинете и работали со своими бумагами, так как аварий по городу не было, мы были свободны. Захар торчал в отделе кадров с какой-то пышноволосой “дамой в очках”. А я не нашёл себе занятий и вышел на улицу, там я нашел себе место под старым деревом, перетащил туда стул и сел читать ту книгу.

“
Параграф 2: Немое бессилие.

Всё тело ноет и во рту отвратительный привкус меди, язык шершавый и сухой. Меня знобит и тело отказывается подчиняться, даже нет сил открыть глаза. Тепло, чья-то тёплая рука толкает меня в бок, но поняв, что это безрезультатно, тёплая рука отпрянула от меня. Затем, меня поволокли по земле, как мешок набитый овощами, кто-то очень слабый и хрупкий, возможно, такой же беззащитный, как и я в данной ситуаций. С чудовищными усилиями, я открыл веки и повернул голову влево и заметил, что это девушка с длинными чёрными волосами. Меня положили на что-то мягкое, но в спину всё равно вонзались камни. Перед глазами лицо той девушки, она смотрела прямо мне в глаза с очень серьёзным и озабоченным видом. Её таинственный взгляд пронизывал до костей, будто я предстал перед ней в голом обличий, и мне стало неловко от своего вида. Поняв это, она переключила свой взгляд от моего лица. До чего же она была прекрасна: длинные чёрные волосы свисали с плеч, а её голубые глаза на овальном лице с её идеально пропорциональными чертами лица придавали ей таинственный вид. Причём таинственной она стала, когда не стала отвечать на мои слова, а лишь кивала головой или же качала в сторону, отвечая отрицательно.– Как тебя зовут? – спросил я.Но она не торопилась отвечать, пока наконец, не вытащила из заднего кармана исписанный блокнот и ручку. “Ты в порядке?” – написала она красивым почерком на пустой странице.– Да, я в порядке, – ответил я, но самого трясло как напуганного олененка. – Ты можешь говорить? Она покачала головой, – как я и начал догадываться, она была нема. Но затем она открыла рот и от этого вида мне стало жутко. У неё не было языка, вместо него там торчала короткая культя языка, если так можно выражаться, как будто ей отрезали язык.Я смотрел на неё, хоть она и была красива, я заметил, что она выглядит очень измученной. Она взглянула на меня грустным взглядом и стала писать в блокноте: “Что с тобой случилось?”. – Долгая история, – ответил я, и с усилием приподнялся с места и смог сесть. – А что ты здесь делаешь? В ответ она написала, – “Я пришла наведать могилу своих родителей”. – Я тоже вчера приехал на могилу родителей, – произнёс я.Наш диалог казался забавным со стороны: я что-то говорил, а она писала в блокноте и показывала мне.Нельзя было дальше так лежать на земле и я, с немалым упорством, встал на ноги и увидел, что она постелила свое коричневое пальто под меня. Она сделала это несмотря на то, что земля сейчас представляла собой месиво из грязи после дождя. Я стоял как идиот, пока она подбирала своё пальто и, встряхнув, не одела на себя. Мне стало вдвойне стыдно от того, что сам не поднял её накидку.– Спасибо, – лишь пробормотал я.И тут мы заметили, что к нам, стремительно и целенаправленно, идут двое подозрительных людей. Они были одеты во всё чёрное и от них за километр несло опасностью. – Мы нашли эту дрянь! – выкрикнул один из них. – Забираем её побыстрее, – ответил второй.Не обращая на меня внимания, они схватили её и поволокли куда-то. Но перед тем, как они взяли её, она посмотрела на меня – я увидел отчаяние в её глазах и мольбу о помощи. Естественно, я не мог просто стоять и смотреть, не обращая внимания на то, что все мое тело болит и сам я изрядно больной, я схватил камень с земли и ударил одного в голову со спины, тот повалился на землю и завизжал от боли, прикрывая голову обеими руками, а второго я сшиб с ноги, толкнув его всем телом. Затем я взял её руки в свои, и мы начали убегать от этих ублюдков. Хоть я был болен, но бежал я не хуже, чем когда был здоровый, возможно это адреналин давал мне силы. Сердце безумно стучало в висках, отражаясь эхом внутри больной головы. За нами неотрывно следовал тот, второй, мы резко повернули влево, чтобы затем повернуть обратно вправо, минуя могильные ограждения, словно в лабиринте. Мы приближались к моему мотоциклу, который простоял тут всю ночь. На бегу я достал ключи и крикнул ей: – Садись быстрее! Сев на своего двухколесного друга, я завел его, она же резко прыгнула назад и обхватила меня двумя руками. Оставался буквально один метр между нами и нашим преследователем, как мы резко тронулись с места и уехали с этого кладбища. Мы отъехали на приличное расстояние и уверились в том, что нас не преследуют. Остановившись на обочине дороги, я спросил её: – Что это было? Но она в ответ лишь покачала головой и уткнулась лицом в мою спину. – Где ты живешь? – опять же задал я уже другой вопрос. Её рука слегка дрожала, когда она писала в блокноте, было видно, что ей страшно.“Мне некуда идти, пожалуйста, не оставляй меня” – начертила она слова.Я не знал, что можно было сделать, эта ситуация вводила меня в ступор.– Хорошо, тогда поехали ко мне домой, – предложил я ей. В ответ она лишь кивнула головой.Зайдя домой, я сразу же плюхнулся на диван, голова болела от вчерашнего выпитого, и, из-за ночного сна на кладбище под ливнем, меня хватил жар. Таинственная девушка не хотела заходить внутрь, а лишь стояла на пороге в нерешительной борьбе раздумий. – Заходи, чего уж там, – сказал я. – Раз приехали уже.Она наконец прошла внутрь и села на стул напротив меня. Очередной раз вытащив из кармана блокнот, она что-то написала и показала мне: “У тебя ужасный вид”.– Я заболел, – ответил я. Как только я это произнес, в глазах все начало расплываться и меня жутко потянуло в сон.– Я что-то нехорошо себя чувствую, – тихо пробормотал я, и медленно начал засыпать. Мне снилось что-то непонятное и тревожное – нечто фантомное, которое нельзя понять, тем более запомнить. Когда я очнулся, в комнате горел светильник, а за окном царила темень. У подножия кровати сидела та девушка, казалось, она тоже дремала.Я хотел окликнуть её, но смог лишь тихо выдавить из себя: – Эй…Но даже такого тихого зова хватило на то, чтобы она проснулась. Она быстро вышла из комнаты и принесла две таблетки и стакан воды. Передав их мне, она написала: “Жаропонижающее, нашла в аптечке.” Я выпил таблетки и присел на диване. Голова, будто булыжник, огромный и тяжёлый. Она же, неотрывно следила за мной: было в ней нечто кошачье и смелое, но она лишь хрупкая и затравленная девушка. Настенные часы показывали восемь вечера.– Ты весь день сидела возле меня? – спросил я ее зачем-то. В ответ она очередной раз кивнула, трудно сосчитать, сколько раз она за сегодня кивала или же качала головой.“Я приготовила ужин” – показала она мне свои слова.При упоминаний еды, желудок, который ничего не ел уже больше суток, дал о себе знать. Вот уже на протяжений целого дня, встать на ноги для меня удается с большим усилием, начиная с пробуждения на кладбище. И этот случай был точно таким же, если и не хуже. Сделав пару шагов в сторону кухни, резко закружилась голова и я чуть было не упал, если бы не она, которая ухватилась за меня и помогла дойти до кухни. Я опёрся на хрупкую девушку со своим весом в 90 килограмм и с ростом под два метра, было неловко, но она помогла мне, и посадила за стол. Затем, через пару минут движения на кухне, она положила передо мной тарелку, – внутри был рис с гарниром, от которого поднимался пар и очень приятный запах. Рядом положила кружку с горячим чаем, и сделав то же самое и себе, она села за стол. Мы ели в холодном молчаний, даже я рядом с ней, начал чувствовать свою немоту. “Даже если ты умеешь говорить, – это не значит, что ты не можешь быть немым в определённых ситуациях” – показала она мне свой блокнот.Кажется, она чувствует мои мысли, интуитивно, будто сердцем. Я не знаю, что это такое, но я украдкой поглядывал на неё. Её волосы, её поведение, черты её лица, – притягивали мой взгляд. С каждой ложкой еды, по желудку разливалось тепло, даже ломота в костях постепенно ослабевала. – Ты очень вкусно готовишь, – чтобы хоть как-нибудь разрядить обстановку сказал я. Но она и впрямь готовила очень вкусно.Она, посмотрев на меня, впервые улыбнулась, непроизвольно я тоже ответил ей улыбкой. – Так как же тебя зовут? – спросил я в этот раз с целью получить ответ.Она замялась на пару секунд, а после все таки решила и уже не показала, а протянула мне блокнот, на котором уже был ответ: “Лилия”.– Лилия, красивое имя, – банально смог я ответить, и вернул ей средство для разговора. – Ты можешь спать на моей кровати, вон там, – указал я на дверь своей комнаты. – А я пойду лягу на диван. Что-то опять кружится голова.Лилия и в этот раз помогла мне добраться до дивана и лечь, а после и укрыла меня одеялом и ушла на кухню. Я слышал, как она убирает со стола и моет посуду, – странное чувство, когда все происходит так сумбурно, уже не успеваешь толком осмыслить происходящее: немая девушка, с которой я познакомился только сегодня, моет посуду у меня на кухне, а то, что было сегодня утром воспринималось как сон. Но я не в том состояний, чтобы вникать в хронологию событий последних дней – больная голова вообще не хочет думать. Пролежал я так где-то пол часа, когда наконец всё стихло, я уснул”.