— Ты не в курсе последних слухов о лекарстве от Чумы?

— Конечно, я знаю эти слухи. Я – шпион, в конце концов. Говорят, Кельбен Арунсун дал леди Арибет лекарство. Бьюсь об заклад, именно поэтому она сейчас в Академии. Может быть, я смогла бы попытаться повиснуть у неё на хвосте, чтобы что-нибудь узнать.

— А тебе нравилось учиться здесь, в Академии?

— Я провожу дни, прячась в тени, и ночи под покровом темноты. Боюсь, что жизнь шпиона заключается в одиночестве. И до тех пор, пока это меня вдохновляет, я не могу остановиться. Следить за тем, кто не подозревает, что ты рядом, изучать его или её, когда они думают, что находятся в безопасности и одиночестве. Потрясающее ощущение, как никакое другое. Знать, что жизнь того, за кем следишь, в твоих руках, что в любой момент твои приказы могут измениться, и заставить тебя измениться из шпиона в ассасина.…  Извини, я сказала слишком много.

— Понимаю. Не будем об этом. Думаю мне пора.

— Тогда, увидимся после праздника. Не волнуйся, обещаю тебе, что сегодня будет самый запоминающийся вечер в твоей жизни.

    Выйдя из комнаты, даже скорее комнатушки Шелк, подумал, надо ли подойти к Бруно. Орку… шпиону, очень высокому и широкому, который ни когда не блистал интеллектом, но был неплох и как шпион и как ассасин, по слухам.

    Единственный вопрос, которым задавались мы, будучи учащимися, как Бруно мог передвигаться неслышно, постоянно нося кольчугу. И объяснение мы находили только одно: орки всегда умели ухаживать за своей броней. Ёе чистить, смазывать.