За Гранью
Глава 1.

Все что он увидел вначале, это темный тоннель. Бесконечный тоннель с идеально гладкими стенами, черными гладкими стенами. Он шел по нему очень долго, пока в конце не заметил слабый отблеск света, этот отблеск был бы едва различим, если бы не идеально гладкие черные стены тоннеля. Он пошел на этот отблеск и, чем ближе он подходил, тем ярче становился свет. И вот он уже был невыносим, но как ни странно, не резал глаза, а наоборот было очень приятно находиться рядом с ним, хотелось к нему прикоснуться… И тут он услышал голоса, нет не голоса, а скорее отголосок эха.

— Мы его теряем! Готовь дефибриллятор! Разряд! — его как то странно дернуло, а манящий свет потускнел, — ещё разряд! — он услышал характерный звук, и тут свет полностью погас, а его начало вытягивать из тоннеля с бешеной скоростью. Сколько он так «летел» он не знал и закрыл глаза. Полет закончился так же неожиданно, как и начался.

Сквозь веки он снова увидел мерцание света, но разомкнув веки, он разочаровался — это был фонарик, которым доктор проверял реакцию зрачков. Он ничего не мог сказать, видимо мешала маска на его лице, но все же, что-то было не так и он это чувствовал. Первое, что он сделал обвел глазами потолок палаты в которой находился и остановился взглядом на докторе и тут он понял, что было не так: врач выключил фонарик и убрал руки от его век.

Резко поднявшись, он оказался на небольшой высоте от кровати и обомлел, увидев самого себя лежащего на той самой кровати. Лицо было полностью обмотано бинтами кроваво красного цвета, руки так же были перебинтованы с наложенной шиной, видимо сломаны, подумал он. Все остальное скрывало одеяло, попытка сдвинуть его увенчалась полным провалом. Тогда он посмотрел в сторону и увидел, что к телу подключены приборы слежения за частотой сердцебиения, а доктор что-то записав в истории болезни, удалился из палаты глубоко вздохнув:

— По прежнему в коме, — единственное, что он расслышал из выдоха доктора.

После того, как дверь палаты закрылась, он попытался рассмотреть себя, но ничего не увидел.

— Неужели от меня осталось только тело, и я умер, — но приборы усердно доказывали работу сердца, тогда он подлетел к своему телу и к своему ужасу понял — он ничего не помнит, ни как оказался в такой ситуации, ни как его зовут, ничего… И даже, что делать дальше.

Размышляя над тем, что ему теперь делать, он пытался вытянуть хотя бы крупицу своих воспоминаний, которые хоть намекнули бы ему, почему его тело выглядит так, словно по нему проехал бульдозер. Он не сомневался, что под одеялом дело обстояло еще хуже. Ничего в итоге не придумав, он подлетел к окну и посмотрел на улицу. Погода была пасмурной, и судя по каплям на стекле, шел дождь.

— Отлично, погода прям под мое настроение, — подумал он и взглянул вниз, но тут из раздумий его отвлек звук открываемой двери. Видимо больница была старой и двери открывались с едва различимым скрипом.

Обернувшись, он увидел, что в палату вошла девушка невысокого роста, где-то 150-153см, с красивым светлым лицом и длинными красными волосами, волной опускающимися на её плечи. Точеная фигура и длинные ноги на невысоком каблуке. Она была красива, но как и все вокруг, он не знал её. А когда она заговорила, его ушей достиг мягкий бархатный голосок, который может быть только в мечтах.

— Привет, я хотела навестить тебя пораньше, но доктор сказал, что тебе нужен покой, — девушка положила свою руку на его, видимо ожидая реакции, а может просто она виновата в том, что с ним произошло или же у него просто разыгралось воображение, а Красноволосая тем временем продолжала, — доктор ещё сказал, что ты в коме. И уже долгое время.

— Долгое время? — вслух повторил он, не надеясь на успех, а скорее на получение информации.

— Я надеюсь, что ты меня слышишь там, — Красноволосая подняла голову и посмотрела на потолок и только сейчас он заметил на лице девушки две влажные полосы.

«Она плакала, — пронеслось в его голове, — это значит, что я для неё очень важен. Но кто ты черт побери такая? Почему я ничего не могу вспомнить?»

— Ты меня прости, за мои слезы. Я очень тебя люблю, мой дорогой, вернись ко мне, пожалуйста. Я так хочу снова услышать твой голос, прошу…вернись, — девушка еще раз крепко сжала его руку и поцеловала в лоб, возможно и не туда, понять было сложно из-за обильного количества бинтов. Нервно вдохнув-выдохнув, Красноволосая направилась к выходу.

— Ну нет, подожди, — он не выдержал и ринулся за девушкой. Он должен узнать кто он. Догнав её, когда та уже потянулась к ручке двери, он коснулся её плеча и неожиданно у него перехватило дыхание, и непонятно как, но теперь он держал руку на ручке двери в свою палату.

Отпрянув от двери, он посмотрел вниз и увидел, что на нем та одежда, в которую была одета Красноволосая. Серая кофточка, поверх который была накинута кожаная куртка, на ногах черные облегающие джинсы и туфли на небольшом каблуке. Но на этом странности не закончились, резко подняв голову он заметил, что с боков метнулось что то красное. Подняв руку к голове, он нащупал локон волос и, рассмотрев его вблизи увидел, что локон красного цвета.

Пытаясь понять, что произошло, он не заметил, как в палату вошел доктор. Это был как раз тот самый доктор, что осматривал его тело перед приходом девушки, в теле которой он находился. Ничего не сказав, доктор вопросительно поднял брови, ожидая вопроса. Быстро сориентировавшись, он попытался что-то сказать, и это у него почти получилось:

— Доктор, э… — черт, он же совершенно не знает как зовут лечащего врача, но метнув взгляд на бейджик, он рассмотрел имя «Д. Ханниган» — Ханниган. Здравствуйте, я не заметил… В смысле, не заметила, как… Как Вы вошли. Я просто хотела узнать самочувствие…мо…моего молодого человека, — он уже ненавидел сам себя за то, что говорил. Боже какой позор, хорошо, что об этом никто не знает.

— Лори, во-первых, я просил, называй меня Дэвид, — эти слова, Он уже слышал громогласным эхом, отдающим от стен палаты. А себя он обнаружил на полу той самой палаты с дикой головной болью, странно, да? Вроде вот он лежит на палате без признаков сознания и тут же он корчится рядом от боли и звона в ушах. Но благо это продолжалось недолго, пару секунд спустя все прошло, а доктор с Лори, оказалось так зовут Красноволосую, уже были у его тела, видимо прошло больше времени, чем несколько секунд, так как оба уже были у Его тела. У Лори на лице была отчетлива видна паника, её левая рука гладила его правую загипсованную руку, а правой она сжимала его ладонь. Дэвид, его лечащий врач, в это время возился около монитора и что-то кричал в коридор. Что это были за слова он не разобрал, но в следующее мгновение в палату вбежали ещё несколько врачей с дефибриллятором. Оперативно подключив его, Ханниган на некоторое время отошел от мониторов и этого мгновения хватило Ему, чтобы увидеть ровную полосу и нулевые показатели. Когда Ханниган снова закрыл монитор своим телом, медбратья были уже готовы, но в Его голове звон все не проходил и все, что происходило вокруг он мог только видеть. А когда разряд прошел сквозь его тело, то звон приутих, а головная боль прошла вовсе и он услышал снова тот отголосок эха, что был, когда путешествовал по тоннелю к свету.

— Еще разряд! Давай Генри, давай! Ты нам нужен живым! Ещё разряд! Ты не оставишь здесь одну свою любимую девушку! — пока доктор кричал на него, звон в ушах прекратился, а значения на мониторе пришли в норму. Поднявшись с пола, он вдруг осознал, что его зовут Генри. «Генри, меня зовут Генри. А мою девушку Лори. Да, очень много информации я узнал из этого, ну да ладно. Это не важно, — с трудом поднявшись с пола, Генри ощутил, что стоит на полу, не парит над ним словно призрак, коим он себя не представлял, а именно стоит. Более того, Генри увидел свои руки, пусть сквозь них он видел рыдающую Лори над его бессознательным телом, и Дэвида, который пытался её успокоить, но он видел свои руки. Сосредоточившись, Генри попытался оторваться от пола, он ведь должен понять, что произошло, и это у него получилось. Осторожно опустив взгляд и рассмотрев себя, Генри к счастью обнаружил, что проявившиеся конечности никуда не делись. Но также его не отпускала мысль, что с ним произошло, но одно он понял точно, — я могу вселяться в чужие тела и управлять ими?»

Рассуждая на эту тему, Генри не заметил, как Лори с Дэвидом вышли из палаты, не закрыв за собой дверь. Он резко подошел к двери и сделал шаг в коридор, но тут он словно уперся в невидимую стену, через которую не перелезть. «Что еще за нахрен?» — подумал Генри и почувствовал, как сквозь его призрачное тело прошла дверь палаты. Это Дэвид вернулся, чтобы её закрыть и оставить невидимого Генри со своими мыслями.

«Я могу вселиться в человека, — ещё раз повторил Генри, словно боялся, что если он перестанет повторять эту фразу снова и снова, то забудет об этой особенности. И тут его словно осенило, в голове возникла идея, так ярко, как солнце в пасмурный день, пробившееся сквозь пелену облаков, серых, как стены домов облаков, — стоп. Если я могу вселиться в человека. А моё тело это собственно тело человека, то по всей вероятности событий, я смогу…я смогу вселиться в собственное тело»

Подумав над этим, Генри встал с пола, где он все это время сидел и подошел к кровати, на которой лежало его перебинтованное тело. Глубоко вздохнув, Генри коснулся своего плеча и…ничего не произошло. То есть совсем ничего. Он как стоял у своего тело приложив руку к плечу, так там и остался. Единственное, что он заметил, это то, что его рука проходит сквозь тело. Тогда Генри решил действовать по другому. Взобравшись на кровать, он совместил свои призрачные ноги со своими живыми и аккуратно лег в самого себя, пытаясь принять позу, в которой лежит его тело на кровати. Но все было напрасно. Тело видимо не хотело принимать его хозяина, но Генри не оставлял попыток и подумал, что для его собственного тела требуется время. Так он пролежал неподвижно неизвестно сколько, но все его планы нарушил Дэвид, не вовремя вошедший в палату вместе с мед братом, который нес в руках биксы. Что в них находится Генри уже догадался, его телу требовалась перевязка.

А пока мед брат, поставив тару на стол, готовил тело Генри к перевязке, сам Генри только сейчас рассмотрел Дэвида со стороны. Это был стройный брюнет с едва заметной щетиной на лице, его голубые глаза прикрывали очки, видимо он очень давно работает, что посадил зрение. На его руке находилось обручальное кольцо, значит он женат, а на шее виднелась золотая цепочка, значение её Генри не распознал, но все встало на свои места, когда Ханниган, склонившись над лицом Генри, критично рассматривал ужасные раны, расположение коих не давало шансов опознать самого Генри, серебряный крест с распятым Иисусом закачался, вырвавшись из-под больничного халата в сантиметре от закрытого глаза Генри.

Вдоволь налюбовавшись ранами на лице, Ханниган дал отмашку и в дело пошли руки, торс, а потом и ноги. И вот тут, Генри действительно стало дурно. Даже не смотря на то, что он всего лишь призрак.

— О, Господи. Да на мне живого места не осталось, — Генри обошел кровать и встал рядом с мед братом, — так, что у нас тут. Зашитая рана на животе, глубокие порезы на груди, ноги переломаны. Ну, хоть почти жив остался, да? — спросил Генри мед брата, конечно не надеясь на успех и хлопнул его по плечу. Последствия не заставили себя долго ждать, бинт, который до того находился в руках мед брата, оказался в руках самого Генри, а сам он, явно об этом позабыв, от неожиданности выпустил окровавленный бинт из рук.

— Все хорошо? — вопрос последовал незамедлительно. Это был Ханниган, он смотрел на медбрата Генри скептически.

— А, да. Все..э…отлично. Я просто задумался, — улыбнулся Генри губами мед брата.

— Угу, ты смотри аккуратно, а то задумаешься и забудешь о элементарных правилах дезинфекции, — с этими словами Дэвид засунул крест обратно и двинулся в сторону двери, но о чем-то вспомнив, развернулся на каблуках и обратился к мед брату, — Уилл, как только здесь закончишь… — слова снова потонули в колокольном звоне, словно эхом отражаясь внутри головы. Но, что удивительно, на этот раз звон был не настолько противен и Генри, собравшись с мыслями, поднялся с пола и посмотрел на кровать.

То что он увидел, его слегка удивило: тело, лежащее до этого ровно, теперь находилось чуть ли не в позе эмбриона, он было подумал на врачей, что у него снова обнулились показатели и они решили вколоть ему адреналин. Но в руках врачей, да что в руках, нигде и рядом не было видно ни одного шприца. Генри попытался понять произошедшее, но Дэвид, будто услышав его вопрос, вслух на него ответил, и Генри мог подумать, что Ханниган отвечает ему, если бы не присутствие мед брата Уилла.

— Я не знаю, что с ним происходит. За сегодня это уже второй случай. Сначала у него снова отказало сердце, теперь конвульсии, — что же с тобой происходит, друг.

— Друг? — переспросил Генри и эти слова эхом отозвались от стен палаты. Возможно, Ханниган просто сказал «друг», а быть может он и на самом деле является другом Генри, — ну почему я лишен памяти. Почему!?

— Так, я останусь здесь и понаблюдаю за ним, а ты иди быстро к главврачу, он должен быть у себя в кабинете, — Дэвид прошел мимо призрачного Генри, и перехватив бинты у мед брата, сам продолжил процедуру.

Уилл тем временем побежал за главврачом, да так резво, что Генри едва успел отпрыгнуть в сторону, дабы в него не вселиться.

— Спасибо, я пока не хочу в третий раз нарываться на те же грабли, — он посмотрел в сторону Дэвида, — и опять. Он назвал его по имени и меня выкинуло, точно так же как когда ко мне пришла девушка. Итак, Генри, запомни первое правило если владельца называют по имени, настоящему имени, то тебя выкинет из этого тела. Ну а теперь, друг, — последнее Генри сказал на выдохе, — попробуем с тобой.

Генри, подойдя ближе к Дэвиду, собрался с духом и опустил руку на его плечо. Он был готов к любому развитию событий, готов был к тому, что через секунду после вселения в палату войдёт Уилл с главврачом, был готов, что ворвется другой мед брат и попросит Дэвида о помощи, черт, да к любому исходу событий, но не к тому, которое произошло. Генри не только не вселился в тело Дэвида, его рука осталась на плече и отчетливо его сжимала. Замерев на мгновение, Дэвид повернул голову в сторону и, конечно, никого не увидев, нервно сглотнул слюну. После посмотрел на тело Генри и снова в сторону, в этот момент Генри-призрак отпустил плечо и сделал шаг назад. Дэвид, продолжая удерживать моток бинтов, обежал взглядом палату.

— Кто здесь? — не услышав ответа, Ханниган продолжил перевязку, — причудится же такое.

Генри, наблюдая, как Дэвид, заканчивая с торсом, приступил к перевязке головы, снова положил руку ему на плечо, но на этот раз сжал ещё крепче. На этот раз, Ханниган выронил бинты и отскочил к стене, крепко ударившись о неё спиной.

— Что происходит? — голос его дрожал, он боялся, и правильно, когда тебе кто-то сжимает плечо, а ты его не видишь, испугаешься не на шутку. Еще раз оглядев комнату, Ханниган взглянул на Генри, а потом приблизился к аппаратуре, подключенной к телу Генри, — что за чушь?

Ничего не поняв, Генри-призрак подошел к мониторам, но ничего такого не заметил. Но он ведь и не был доктором, хотя может и был, но если ты потерял память, сомневаюсь, что вспомнишь.

— Это невозможно, — Дэвид открыл историю болезни где-то в середине и, пробежав там пальцем, снова глянул на монитор, — быть такого не может.

— Чего быть не может? — раздался за их спинами женский голос. Такой голос мог быть только у властной женщины, грубый, звучный с нотками цинизма. Обернувшись, Генри увидел женщину в дверях. Она стояла около мед брата, держа в руках планшет. Она была ростом примерно 170 см, длинные каштановые волосы собранные в тугую косичку и очки-хамелеоны на глазах.

— Валери Мэдиссон, — Дэвид кивнул в знак приветствия, — вот взгляните, — он протянул ей историю болезни, — вот здесь, видите? Это данные в самый первый день когда нам его привезли. Так? А эти данные, — Дэвид ткнул ниже, — сделаны вчера. Изменений как видите нет. А теперь взгляните на мониторы. — Дэвид протянул руку в сторону аппаратуры.

— И что я должна здесь увидеть? — Валери Мэдиссон, посмотрела в глаза Дэвида из-под очков-хамелеонов.

— Как что? — невольно воскликнул Ханниган, — эти данные четко дают нам понять, что Генри не находится в коме. Он… — Дэвид сделал круговое движение кистью, подбирая подходящее слово, — в сознании. Он, правда не понимает, что происходит вокруг, но он в сознании.

— И что? — Валери Медиссон явно никак не могла понять, что ей пытается сказать Ханниган.

— Да то, что когда его к нам привезли, он был не в лучшем состоянии. Пульс нитевидный, дыхания почти не было и он истекал кровью. Вы ведь помните, мы не хотели его принимать, опасаясь, что он просто умрет не смотря на наши старания. Но благодаря его коллегам, а самое главное начальству, ему выделили отдельную палату и самое главное, лучшие лекарства. А когда мы его подключили, — Дэвид вздохнул, — мы возможно что-то задели и Генри начал умирать. Но благодаря быстрой и своевременной помощи он как видите жив…почти. После этого все указывало на то, что он в коме, а сегодня мне стало за него страшно. В присутствии его девушки у него остановилось сердце, а полчаса назад у него были конвульсии, которые так же неожиданно прекратились.

— И ты хочешь сказать, что за все эти три недели с ним подобного не случалось? — Валери Медиссон все не верила Ханнигану.

— Да, и теперь данные показывают то, что он в сознании. Но я не понимаю как… — Дэвид не успел закончить, как Валери Медиссон остановила его взмахом кисти, — хватит доктор Ханниган, уже поздно и Вы устали. Идите и выспитесь. Завтра у Вас снова будет все в порядке, — Дэвид непонимающе посмотрел на главврача, — Вы устали, вот Вам все это и мерещится, — добавила Валери Медиссон, кивнув на монитор, — до завтра, доктор.

С этими словами она удалилась из палаты. Дэвид, поглядев, как за Валери Мэдиссон закрывается дверь и повернулся к телу Генри. И только сейчас заметил Уилла, завязывающего последний узел на голове.

— Ты закончил? — Дэвид пристально посмотрел в глаза мед брата и, получив утвердительный ответ, отправил того домой. Дождавшись когда за ним закроется дверь, Ханниган засунул руки в карманы и в который раз посмотрел на Генри, — что же с тобой случилось, а? Знаешь, я не стал ей больше ничего говорить, но ты ведь здесь, да? — Дэвид бегло осмотрел углы и потолок палаты, надеясь на знак со стороны Генри-призрака.

— Боже, Дэвид. Я не умею двигать предметы, — Генри встал рядом с доктором, — я только могу коснуться тебя и все. А почему, я не знаю. Хотя это может нам помочь.

С этими словами, Генри в третий раз положил руку на плечо Дэвида и сжал её. Нервно вдохнув воздух, Ханниган посмотрел на своё плечо и улыбнулся.

— Так, значит, я был прав. Ты стал призраком, но как может быть так, что ты, то есть твое тело живо? — спросил он, но быстро сообразив, что Генри так не ответит, его осенило, — слушай, в больнице есть медсестра которая просто обожает разных там призраков и демонов. И у неё есть такая доска для связи с ними. Я как то застукал её за подобным занятием, и в общем конфисковал её. Я быстро, — Дэвид быстрыми шагами дошел до двери и обернулся лишь на мгновение, — не бойся. Уже ночь и в больнице нет людей которые бы нам помешали.

После, Дэвид скрылся за закрытой дверью. Генри, прокручивая в голове ругательства, не мог понять, как эта доска может помочь. Из раздумий его вывел Ханниган, вернувшийся с такой доской.

— Начнем? — спросил он самого себя и положил доску на пол, а камень со стеклышком посередке в центр этой доски. Глубоко вздохнув, Генри присел рядом и внимательно осмотрел её. Это была небольшая округлая лакированная дощечка с алфавитом посередине и ответами ДА, НЕТ, ВОЗМОЖНО в самом верху.

Дэвид, расположившись около неё, положил два пальца, указательный и средний обоих рук, на камень и обратился к призраку.

— Ну, что, ты готов?

Не надеясь на успех, Генри протянул руки к камню.