На этом загадочном палагинском «и будя» народ разошелся, но шептаться не перестал. Новость и впрямь была впечатляющей, и оставить ее без должного внимания и тщательного коллективного расследования нельзя было никак.

  В понедельник на текущую летучку собрали всех руководителей отделов без исключения, а не выборочно как прежде. Бушков томить народ не стал. Вышел на импровизированную трибуну и без вступления, по-свойски, объявил о своей предстоящей женитьбе. Анна Михайловна удар выдержала достойно. С виду даже ухом не повела. Руку ген точка директору церемонно пожала, счастья в личной жизни и скорейшего появления наследников бизнеса, пожелала. Начальник поздравления от бывшей любовницы принял с любезной улыбкой.

  Ворвавшись в квартиру, замша дала волю чувствам. Рыдала, катаясь по широкой, застеленной алой атласной накидкой, кровати. Впивалась в подушку зубами, представляя, как ими, отбеленными и реставрированными в лучшей клинике города, она разрывает на части плоть ненавистной поломойки. Перед глазами с завидным упорством всплывало сегодняшнее утро. Хрустящий, лоснящийся от удовольствия Кирилл пружинистой походной идет к эшафоту. Не к трибуне. Нет. К ее, Аниному личному эшафоту, на котором, спустя несколько минут безжалостно и бессердечно повесят ее женскую честь, человеческое достоинство, надежду на светлое и безоблачное будущее. Его лицо безмятежно и безжалостно. Для беспокойства нет причин, жалости — нет места в его строго распланированной сытой жизни баловня судьбы. Как только его нога в идеально отутюженной штанине и до зеркального блеска отполированном ботинке коснулась первой ступени места казни, Заруцкая возненавидела ее обладателя. Восхождение на вторую ступень раздавило ее сердце. Третья — лишила всего.