В гостиной было четверо. Настоятельница Антонина — пожилая высокая женщина с вытянутым серым лицом испещренным морщинами. Оно всегда выглядело угрюмо подстать самому зданию детского дома. Один её взгляд мог выписать приговор на внеплановую уборку помещений монастыря, что уж говорить о мрачной черной одежде монахини, за которую её в шутку называли «призрак ночи». Рядом с ней, подозрительно близко, стояла одна из воспитанниц – соседка по комнате Габриэллы — Катюша. Пятнадцатилетняя девочка, с её круглым лицом и пухлыми щечками выглядела младше своих лет. Её большие голубые глаза с длинными пушистыми ресницами всегда выглядели по-детски мило и наивно. Однако сейчас на лице подруги читался лишь страх. Габриэлла обратила свой взор в дальний угол комнаты и вопросительно приподняла одну бровь. «А кто эти два пижона?» Девушка насторожилась при виде двух незнакомцев. Они были симпатичны и мужественны, но холодный взгляд отталкивал. Угольно черные костюмы поверх белоснежных сорочек выглядели вычурно.
— Габриэлла, присядь, – настоятельница, слегка ступив вперед, жестом указала на один из ближайших стульев. Обстановка в гостиной все больше накалялась. Робко присев, девушка начала разглядывать всех присутствующих в комнате. От волнения ладони начали потеть.
— Все хорошо? Кать? Что происходит? – Габриэлла вопросительно смотрела то на монахиню, то на свою подругу. В комнате повисла тишина. Настоятельница Антонина мяла в руке какую-то бумагу, противно ею шурша. Катюша стояла с опущенной головой и теребила тонкими пальцами подол своего пепельно-серого платья.