Вообще к началу нулевых у многих моих знакомых сложилось мнение, что политика — это вещь мутная и малоинтересная. Мол, «наверху» и без нас решат, что сделать «для нашего блага». Ещё добавил народу аполитичности и тот факт, что лихие времена остались позади, и жизнь потихоньку стала налаживаться. Политическая борьба заметно притихла, и мы, наконец, обрели долгожданную «стабильность». Жить стало лучше, жить стало веселей. Конечно, до подлинного процветания и благополучия было ещё далеко, но это был уже заметный прогресс по сравнению с разрухой, что царила в девяностые. У многих начало складываться мнение, что страна (пусть медленно и неуверенно) движется в правильном направлении. Насколько я знаю, ситуация эта была схожей для многих республик бывшего СССР и, по большому счёту, не являлась заслугой отдельных правительств и президентов. Просто эпоха хаоса и больших перемен подошла к концу. Экономика региона начала оправляться от разрухи девяностых, а простые люди тем временем потихоньку учились жить по новым правилам.

 Нам больше не приходилось по несколько месяцев копить деньги на джинсы или зимние сапоги. И мы уже не стояли по пол часа в продуктовом магазине, мучительно размышляя о том, купить или не купить эту банку селёдки или упаковку пельменей. Многие из нас смогли, наконец, позволить себе вещи, которые видели в телерекламе и о которых раньше могли только мечтать. А тот кому было мало зарплаты, всегда мог замутить свой маленький и нехитрый бизнес. Я живу рядом с белорусским городом Брест, и неподалёку от нас весьма удачно проходят границы с Польшей и Украиной. Умные люди быстро смекнули, как делать на этом деньги. В Польшу было выгодно возить бензин, солярку, алкоголь и сигареты. А по пути назад можно было прикупить за бугром продуктов питания и качественных европейских товаров. Из Украины в основном тащили дешёвый китайский и турецкий ширпотреб. Конечно, у торговли этой в разное время существовало немало своих нюансов, однако разобраться в них мог даже человек, не обладающий великим коммерческим гением. О массовости такого бизнеса можно было судить по километровым очередям из машин на таможнях, а также по тому, что на рынках некоторых польских городов русскую речь можно было услышать даже чаще чем местную.