Серая фигура выдохнула и отвернулась. Она больше не смотрела по сторонам. Ее голову вновь заполонили те мысли, ужаснейшие мысли, что она не выносила слышать. 

«Что я сделала не так? Почему, будучи влюбленной по-иному, будучи такой же чувствительной и любящей натурой мои глаза никогда не светились блеском взаимности и полной удовлетворенности сердца, переполненного страданий. Почему я до сих пор смотрю на этих людей? Почему не довольствуюсь тем, что у меня есть?»

На последней фразе, что-то резко царапнуло ее горло. Она оглянулась и лишь сильнее потянула поводок на себя. Маленькая, пушистая и до смеха забавная собачка со вздёрнутым хвостиком и черными глазами-бусинками лапкой зацепилась за выдернутый кем-то корень куста. Быстро пыхтя, она не без усилия выпуталась из коварных лап проклятого нечто и, сохраняя прежнюю наивность, высунув язык, лёгким бегом направилась к хозяйке. Существо улыбнулось. Наверное, впервые за этот день. Маленький ёжик, с любопытством озираясь и всё чаще бросая на нее любовные, и, одновременно с этим, непонимающие взгляды, смело вертел хвостиком. Такого минутного прикосновения одинокими, навеки оставленные неизведанным чувством, душами, хватило для того, чтобы назойливые мысли в ее голове постепенно стали болезненным туманом, а потом и вовсе развеялись. Ей был знаком такой исход событий, ведь он одолевал ее каждый раз, когда мысли потоком атаковали разум одинокого человека. И стоило ей лишь взглянуть на кого-то более несчастного, чем она, стоило ей лишь проникнуться осознанием, что отдавая свою любовь, она спасает жизнь другому такому же страдающему от бесконечного собачьего одиночества существу, ее разум будто очищался изнутри. Дышать вновь становилось легче, и она продолжала, продолжала идти дальше, также как шла сейчас по этой длинной, мрачной дороге, застланной сухим, серым асфальтом.