Когда налив себе в рюмку коньяка, накрыв закуски на стол, я понял, что зря отказывал себе в таком удовольствии так много долгих лет. Обжигающий, но такой вкусный напиток оказался тем, что мне было сейчас просто жизненно необходимо. А простая и, казалось бы, обыденная еда была для меня лучше всего того, что я когда-либо ел в своей жизни. Поужинав, выпив половину бутылки, мне стало ещё лучше. Но от свежего воздуха, трудоемкого дня и выпитого спиртного, силы стремительно покидали меня. Как дополнительное снотворное были уханье сов, сверчки, лёгкие дуновения ветра, что качали листву.

 Искренние надежды на то, что мне совсем скоро удастся уснуть, были нарушены шагами какого-то животного. Смешанное чувство страха и интереса развеяли мои планы, заставив размышлять над вопросом: стоит ли мне выглянуть, и посмотреть, что за зверь такой? Или всё же остаться в кровати, слушая то, что будет дальше? Признаваясь в своей трусости, я всё же выбрал просто слушать, не давая возможности лесному зверю увидеть меня. Хотя, при этом понимал, что он знал о моем присутствии. Запах человека, духов, города, еды и страха выдавали меня лучше всякого шпиона.

 Кружа около дома около двадцати минут, так и не найдя источника запаха и входа в избу, он ушел к более доступной добыче, что я так старательно закапывал этим вечером. Доля сожаления к собственному труду возникла у меня, что сменилось жалостью к телу умершего лося, хоть я и понимал, что самому лосю уже давно всё равно что будет с этим бренным куском мяса. Последовали звуки раскапывания несчастного лося лапами зверя. Почему-то мне казалось, что это был одинокий, брошенный своей стаей волк, который страдая от голода был готов съесть абсолютно всё, лишь бы насытиться вдоволь. Неожиданно послышались какие-то другие, странные звуки. Вначале мне показалось, что волк, докопавшись до лося, начал стараться вытаскивать всю его тушу из-под земли. При этом меня смущало, что звуки были через чур тяжелыми, словно лось решив помочь волку и самостоятельно восстал из-под земли.