Зайдя в избушку, я тут же растопил печь для того, чтобы помещение прогрелось, и взял лопату для погребения мертвеца. Мне было неприятно этим заниматься, особенно если учесть, что мне, казалось, будто запах разлагающегося трупа въедается мне в нос. Но при этом утешала та мысль, что на свежем воздухе, после физических усилий, и неплохой прогулки мне будет спаться лучше всех на свете. Я знал, что в моём рюкзаке, что лежит уже в избушке, находятся семьсот грамм коньяка, маринованные опята, репчатый лук и картошка, которую позже запеку. Безусловно, это будет самый замечательный вечер во всей моей жизни, и даже смерть лося не омрачит его. С каждой лопатой, брошенной на труп лося, я приближался к заветной цели. А слюни так и текли от того вкуса, что предстоит мне вскоре ощутить. А когда, закопав лося на половину, я и вовсе почти забыл об этом трупе. И лишь легкий запах смерти напоминал о нём. Хотя меня он уже не беспокоил как раньше. Толи я привык к нему, толи он начал выветриваться и затухать под слоем земли. А вскоре он вовсе прекратился.
Мне потребовалось чуть больше часа, чтобы закопать бедное животное. Довольный проделанной работой, вздохнув полной грудью свежим лесным воздухом, что наполнен кислородом, я пошел в избу. Стоило мне переступить порог, как я тут же оказался в комнате с идеальной температурой. Было не жарко и не холодно. Было просто хорошо. А запах горящих дров придавал комфорта и уюта. То, что не было света оказалось только плюсом, так как я смог увидеть необычайный танец огня на противоположной от печи стене. Сев за стол, я зажег свечку, достал из рюкзака бутылку коньяка, опят, бросил в печь картошку. Наверное, только сейчас я понял на сколько сильно я был голоден. Не в терпёж было уже поскорее поужинать и лечь спать. Мне было все равно, что здесь тверда и неудобная кровать, мне было все равно на то, что нет электричества здесь и прочих благ цивилизации. Я просто был счастлив, ведь передо мной открылся целый мир, полный умиротворенности и гармонии. Я был счастлив. Нет, мне не нужны были деньги, престижная работа, машина бизнес-класса, жена в которой хороша только фигура и больше ничего. Все это не имеет никакого значения. Счастье кроется в мелочах. За целый день я даже не прикоснулся ни разу к телефону, так как знаю, что там не менее пятидесяти пропущенных от жены и прочих идиотов. Глупая женщина, считающая себя центром вселенной, и то, что ей все должны. И пофиг на неё, ведь в печи моя картошка уже запеклась. Я отключаю телефон, оставаясь наедине со своими мыслями.
