Оставалось только плакать.

Вечером пришёл папа. Весь день я чутко прислушивался к двери, чтобы прибежать встречать его первым. Я отыскал, как любили говорить взрослые, крайнего и собирался свалить йогуртное преступление на него. Не маму же обвинять.

— Это всё из-за писателя! — поздоровался я с папой.

— Из-за какого писателя? Что случилось?

— Из-за Драгунского, — сказала подошедшая мама, которой, кажется, моя идея понравилась.

— У-у, и что же натворил этот великий писатель? — засмеялся папа.

Увидев кухонное окно и выслушав нашу с мамой историю, улыбаться он перестал.

— Так, — почесал папа голову, глядя на заледеневшую соплю в пол-окна, которая подмигивала ему кусочками киви, — расконопачивать рамы я ради этого не буду. И так еле замазал, чтоб нигде не дуло. Пусть следы сии останутся напоминанием позора его. Слышишь, — обратился он ко мне, — когда тебе опять покажется, что ты самый умный, гляди в окно, договорились?

— Договорились, — грустно ответил я. И честно следовал этому неоднократно выручавшему меня совету.

Но вообще-то уроком эта история стала не только мне. Всю оставшуюся зиму каждый раз, когда мама начинала уговаривать меня что-нибудь съесть, она глядела на замёрзшую соплю за стеклом и сбавляла напор. А йогурт тот противный я больше никогда не видел. Ну, я имею в виду, после того, как он от окна оттаял.

2021 год.