Уверенный, что нечто подтолкнуло его к нынешним событиям, он расслабился, ведь таким образом он снимал с себя часть вины и ответственности за произошедшие события. Мысль о том, что не только его жизнь находилась на волоске, но и всей Земли, не давала ему спокойно спать по ночам, толкая МакАдамса на решительные действия.

«Не сошел же я с ума, верно? Но эта тварь стала овладевать мной. Я не мог больше курить, перестал чувствовать вкусы и запахи. Я испугался, надо было что-то делать, чтобы оно не вырвалось наружу. Я понял, что мы бы с ним не справились. Что мне в одиночку придётся предотвратить катастрофу. Именно тогда я решил привести свой план в действие, вспомнил про Хаглера и его уверенность в Вайзе. Ничто не могло бы разрушить АЕ, ни один удар, Кларк бы вытащил свою контору на одном колесе своей харизмы и умении договориться. В первую очередь надо было его сокрушить, а потом пирамида сама обвалится. У него было одно слабое место- его сын. Отсюда я и начал.»

А дальше все пошло по накатанной. Продолжал писать от имени Патрика, убедив Хаглера в верности своего плана и заставив отправить диверсантов на Фанту, подготовив тем самым почву. Он же помог найти во Флориде больного чумой черного старика, к которому никто не присмотрелся на проверке. Он сделал свою работу в Алегрии, а Чед свою. Латиноамериканец оказался хорошим террористом, ничего другого от его породы Эвери и не ожидал. Кадры у Гауджа подобрались неплохие. Эпидемия и потеря Фанты стали первым ударом, первой трещиной в воздушном замке Джентри.