…Мэри смотрела на Ричмонда во все глаза — он не знал! Он просто ничегошеньки не знал! Вот и все. Не хотел знать. Да и не в рисунках дело. Возможно, он их и видел… А скорее всего нет. Иначе не стоял бы и не молчал. Посмотри он их, и ему все стало бы ясно о том, что она думает и чувствует о них, о нем…Но еще больше было бы вопросов, на которые она и сама не в силах дать ответ. И даже сны не помогли. Они только еще больше все запутали лишь только тем, что вообще приснились, тем, что теперь она сама знает столько, что ему одного взгляда должно было бы хватить, что бы прочесть все это с ее лица и глаз, как из открытой книги!
Но Ричмонд не «читал» с ее лица. Он стоял перед этой совсем маленькой для его роста девчушки – похоже, она пришла в обычных кроссовках! – и сам себя ловил на том, что при всем его отношении к этой затее Брэндона, его жутком настроении сегодня, он рассматривает эту Мэри из России и не может оторвать взгляда. Лица ее он и не видел – его почти наполовину скрывали темные очки, которые ему очень хотелось снять, но эта ее фигурка, не худенькая, но какая-то именно маленькая, затянутая в потертые джинсы – клеш и пестрый, солнечный такой батник, которые опять стали носить, она, подобно старой фотографии, возвращала то, о чем даже думать было страшно. Будто, мало было с него ее рисунков! И так с самого утра воспоминания тревожили его душу. Ведь сегодня или почти сегодня — точной даты он помнить не мог — он проснулся счастливым много лет назад. Проснулся, держа в объятиях вот такую же маленькую девушку, никак не похожую на многих и многих его будущих поклонниц, подружек из ночных клубов, ярких моделей, актрис или даже просто разбитных девчонок, которые окружали его в начале их карьеры. Но ее он любил больше, чем кого-либо и когда-либо, всю жизнь потом удивляясь, как вообще смог прожить без нее хотя бы день. Она вот тоже любила носить джинсы или брючки клеш и пестрые, яркие батнички, стараясь, возможно, соответствовать их с Эдди экстравагантному, даже порой вызывающему внешнему виду… Его девочка! И почему вдруг так сердце щемит, не отпускает?! Столько лет прошло, вырос их сын, он уже…привык жить без нее, и тут такое – беспокойство, тревога какая-то, но не страшно, а как-то странно на душе…
-Да уж, Ричмонд, твое приветствие – это что-то! – вмешался Брэндон, стараясь разрядить обстановку и ободряюще улыбнувшись Мэри. – Может лучше, по вашему русскому обычаю, Мэри, выпьем немного за встречу?
Она слабо кивнула.
-Не откажусь, — взял себя в руки Толларк. – Надеюсь, вы, ребята, тоже? Присаживайтесь, не стесняйтесь! И не обращайте на меня внимания – у меня сегодня что-то с настроением. Пройдет.
-Надеюсь! – воскликнул Брэндон, неся к столику бутылку джина и стаканы.
Он знал, Ричмонд уже пил, но либо мало, либо ухитрялся держаться…Брэндон взглянул на Джима, и тот лишь с явным сомнением пожал плечами. Брэндон вздохнул, ощущая себя верхом на готовой взорваться бомбе. Но может быть, если Ричмонд выпьет еще немного, станет легче? Ведь обычно – стоило ему опьянеть, и что-то прежнее, почти забытое, от юного Ричи к нему возвращалось. То ли лазурно-прозрачный блеск в глазах, то ли редкая, очень мягкая, а иногда шальная улыбка…Но трудно становилось поймать ту грань, перейдя которую, выпивший Ричмонд превращался в некое подобие себя. Непредсказуемое и жестокое, подчас даже к самым близким, даже к самому себе…
Мэри посадили на диван, рядом с Джимом, который очень тепло пожал ей руку и Борисом. Во второе кресло, напротив Брэндона сел Толларк. Лишь теперь она смогла рассмотреть его лицо, по-прежнему, в растерянности позабыв снять свои темные очки.
-А водки нет? – спросил Ричмонд.
Да, он постарел. Впрочем, не настолько, насколько она ожидала. А скорее, боялась.
-Ты же знаешь, здесь мы запасов не держим – ее пьешь только ты, а ты здесь редкий гость. Если хочешь, пошлем Рози – она сыщет.
-Не стоит! – вмешался Борис и достал из внутреннего кармана пиджака плоскую бутылку настоящей русской водки от московского завода «Кристалл». – Это лучшая, какую в нашей стране только на экспорт делают. Как говорится у нас – от нашего стола вашему столу!
Борису и самому стало не по себе от его речи, но за то Ричмонд оказался искренне доволен.
-Вот это действительно здорово! Спасибо, друзья!
Она глядела на его неожиданную улыбку и понимала, просто ощущала свое явное огорчение тем, что не она ее вызвала. А еще она думала о том, что видит сейчас его светлые глаза, не закрытые очками и так долго, как ей хочется – постоянно закрытый ударной установкой, Толларк редко появлялся на видео группы, а проклятые темные очки почти всегда скрывали его взгляд…
-Вам джина или водки, мисс? – обратился к ней Ричмонд, и она едва не провалилась сквозь землю.
-Если можно, то водки. Немного.
-Немного?! – удивился он. – Простите, я думал, в России пьют большими дозами. Или вы боитесь меня обделить? Всем известно, что я люблю водку! Иногда популярность весьма на руку…
Ее снова напугал его тон, но она выдержала, заметив, как пристально глядит на нее Брэндон, и сколько в его взгляде горечи за тон и еле прикрытый сарказм, выглядывавший, подобно злобному клоуну из-за угла, почти из каждого слова Ричмонда.
-Это от того, что вы не были в России, Ричмонд. Тогда бы вы знали, что пьют там так же, как и везде – все по-разному. Кому-то достаточно рюмки для настроения, а кто-то краев не видит. А еще все зависит от расположения духа и от того, чего человек хочет добиться, когда начинает пить…
-Чего же хотите добиться вы, мисс… Мэри? – спросил Ричмонд, наливая ей полную рюмку. – Водка – крепкий напиток. Вы так взволнованы предстоящим разговором со мной? Боитесь меня?
-А вы можете меня обидеть? – парировала Мэри, глядя на его руки, как и прежде, удивительно красивые, с длинными, но не нежными и тонкими, а… очень чувственными пальцами, на движения которых, на жесты ладоней, которым они принадлежали, можно было любоваться бесконечно… — Надеюсь, я ни в чем не успела провиниться перед вами? Или…виноваты мои рисунки, сэр? В них вы нашли что-то, огорчившее или возмутившее вас?
Рука Ричмонда дрогнула, и немного водки пролилось мимо рюмки, в которую он наливал. Он посмотрел ей в глаза, будто и не было на ее лице этих огромных очков. Но, совершенно забыв об этом, Мэри сжалась внутренне так, будто его взгляд прожег ее насквозь.
-Может, и вам водки, Бэн? – поинтересовался Ричмонд у Бориса.
-Нет, нет, спасибо! – поспешно отозвался тот. — Я только каплю джина и, если можно, с тоником – мне еще за руль и на работу. Так что, не до выпивки, сами понимаете.
-Тогда за встречу? – поднял стакан Ричмонд, когда у всех было налито.
…Он не ответил ей, ничего не сказал. Вот только выражение лица изменилось. Почти неуловимо, но Мэри это заметила.
А Ричмонд смотрел на нее, теперь едва ли не украдкой, и его начинало потихоньку трясти – эта манера гостьи держаться, говорить и спорить с видом маленького отважного солдатика тоже была ему очень знакома. Так знакома, что стакан в его руке предательски задрожал. Тогда он быстро выпил, успел удивиться, как легко «пошла» эта водка в отличие от той, что продавалась у них под видом «русской», а тем более, от виски, и закурил. Несколько секунд не отрывая взгляда от тлеющего кончика сигареты в ожидании, когда выпитое подействует, он поднял наконец, глаза и натолкнулся ими на ее взгляд. Он не видел его из-за дурацких ее очков, но чувствовал, как она смотрит на него.
В гостиной фан-клуба повисла тишина. Кто-то курил, кто-то разглядывал свой пустой стакан.
-Что ж, возможно, у тебя, Ричмонд, есть какие-то вопросы к Мэри? Ты ведь посмотрел ее картины? – осторожно начал Джим и тут же сам пожалел об этом.
Мэри обернулась к нему почти с ужасом, а Ричмонд промолчал, ни на кого не глядя.
-Ну, а что мы все молчим-то? – попытался оправдаться Джим. – Мэри ведь не для этого приехала сюда!
-А действительно, Мэри, для чего вы сюда приехали? – если бы сейчас слова, тон Ричмонда могли обратиться в пули, Мэри бы уже упала замертво с простреленным сердцем, с развороченным животом – она физически чувствовала, как сжалось все ее нутро, как замерло в панике сердце. — Мы увидели ваши рисунки, мы восхищены вашим мастерством и вашим отношением к нам, мы благодарны за такие искренние чувства, за искреннюю любовь к нашей музыке, к Эдди. Нет, честно!.. Вы хотите получить наше согласие на издание рисунков? Мне не очень понятно, если учесть то, что вы все время твердите о том, что ваше творчество не для публикации, что вы рисовали для себя, просто даже не в силах побороть это всеобъемлющее желание увековечить нас в ваших иллюзиях.
-Иллюзиях… — пробормотала Мэри, едва живая от волнения и ужаса слышать его голос таким. Таким не похожим, на его звучание в ее снах…
-Вас задело, как легкомысленно я отозвался о ваших акварелях? Вы рассчитывали на наш восторг?.. Нет, я конечно, готов признать, что они хороши, ваши рисунки! Действительно, хороши…И дело даже не в мастерстве, хотя, чувствуется легкость вашей кисти, ее смелость и уверенность…
-А в чем же? – проронила она в ожидании его слов о тех рисунках, которые, она уже жалела, если он видел.- В чем дело, мистер Толларк?
-Зачем вам приспичило показать их нам, мисс Мэри?? – его голос внезапно усилился и Мэри невольно вздрогнула.
…Почему он молчит?? Почему не пытается понять, откуда ее рисунки?? Откуда все эти образы, которые возникали в ее голове??.. Откуда, черт возьми, ее сны???..
-Чего вы добивались? – продолжал Ричмонд. – Вы чего-то добивались, или вам хотелось потешить ваше тщеславие возможностью услышать похвалу от нас, именно от нас – тех, кого вы так обожаете, кого вы и писали так усердно и… несдержанно? Ну, же, говорите, черт вас дери!!!..
-Ричмонд! – тихо вставил Брэндон. – Не стоит так…
Ричмонд обернулся к нему.
-Как?.. Ты боишься, я перепугаю мисс Мэри до смерти своими криками, и она так и не ответит нам на вопросы, которые и у тебя наверняка, на язык просятся?
Мэри оцепенела – неужели они сейчас и прозвучат, эти вопросы??
-Я… — заговорила она, — простите, Ричмонд… мистер Толларк, что я вмешиваюсь, но вы не напугали меня, и вам Брэндон, не стоит бояться за меня. Правда!.. Мне и самой немного странно, что я до сих пор не умчалась отсюда подальше от нехорошего ко мне настроя мистера Толларка… Возможно, для меня важнее сейчас видеть вас, Ричмонд, и дать вам понять, что… что ничего из того, что вы перечислили, я не добивалась, приехав сюда и… позволив своему другу Бэну показать вам мои рисунки. И я… рада, я счастлива всем, что случилось здесь, фактом нашей встречи, знакомством с вами. Публиковать свои рисунки я и вправду не собиралась, это зависит целиком и полностью от вашего всеобщего желания. Я же вполне могу откланяться прямо сейчас с самыми наилучшими пожеланиями.
Ее голос задрожал, она выпрямилась в кресле и оперлась о подлокотники, точно, собираясь встать.
-Нет, Мэри, вы не поняли меня. Сядьте же! – почти рявкнул Ричмонд, хотя, она и подняться с кресла не успела.
Она вздрогнула так, что это заметили все и замерли в ожидании продолжения этого странного взвинченного диалога.
-Чего я не поняла? – Мэри изо всех сил держала себя в руках, ибо слезы были уже на подступе. Лишь сейчас она вдруг вспомнила о своих темных очках и возблагодарила Бога, что не сняла их, и они закрывают сейчас ее предательски блестевшие глаза.
-Откланяться вы всегда успеете, Мэри, — Ричмонд говорил медленно и нарочито отчетливо, что придавало его словам какой-то особенно тяжелый эффект, — но прежде, чем вы это сделаете, я бы хотел понять некоторые вещи…
…Вот!.. Вот оно!!!…
А Ричмонд внезапно посмотрел на ее ладошку, на маленькие пальчики, вцепившиеся в подлокотники кресла, вспомнил что-то необъяснимое сейчас и…понял, что ничего сейчас спрашивать не станет. Или почти ничего.
-Какие вещи, Ричмонд? – тихо спросила Мэри. – Что… что же вы молчите?
Брэндон зажмурился в ужасе от ожидания того, как мог сейчас ответить Толларк. Но тот продолжал молчать, глядя, почему-то, на руку Мэри.
-Хорошо… — наконец, произнес Ричмонд. – Если вы сами отделываетесь общими фразами, мисс Мэри, я хотел бы узнать… вы довольны тем, что я теперь в курсе о ваших чувствах ко мне?
Брэндон с громким стуком уронил свой пустой стаканчик на стол, удержал его пальцами в вертикальном состоянии и почувствовал, как Джим положил ему руку на плечо.
-А разве я что-то выдумал? – обернулся к ним Ричмонд. – Разве из того, что мы все увидели на рисунках мисс Мэри, этого не видно?.. И почему же именно я, дорогая мисс? Вы таким вот способом решили обойти всех моих отчаянных поклонниц и не просто сказать мне о своем восхищении мною, о своих тайных желаниях в отношении меня, а поступить… изящно и своеобразно? Правда, я вас разочарую – рисунки уже были и множество! Портреты, изображения в самых разных стилях, самые смелые сексуальные фантазии… Да, да! Было и такое!
Ричмонд усмехнулся, повернулся, оглядываясь рядом с собой и понял, что забыл папку с рисунками дома.
-Правда… ваши акварели удивили меня гораздо больше, чем можно было ожидать… — добавил он медленно, но, словно бы, спохватился, — и я так думаю – вам что-то… виделось в процессе написания… Удалось вам пережить то, в чем оказалось отказано в реальной жизни? Я же помню, вы писали их, не рассчитывая на то, что они попадут в мои руки! Выходит – ваши рисунки стали неким способом… побыть рядом со мной. Ну, и как, получилось? А, мисс Мэри?
Приблизились ко мне? Почувствовали мои объятия? Думаю, ваше одиночество никуда не делось, ваша жажда Любви еще только усилилась! И что же теперь? Все осталось по-прежнему, только, наверное, еще тоскливее, ибо ПОЧТИ безнадежные мечты стали СОВСЕМ безнадежными. Так что же теперь, Мэри? ЧТО ТЕПЕРЬ??.. Или я чего-то не знаю? Чего-то, о чем вы умолчали, чего не объяснили? А, Мэри?
Брэндон издал горлом странный звук, но сказать что-либо так и не решился. Только смотрел на Мэри во все глаза.
А она замерла просто в ужасе от того, что Ричмонд вывернул все вот так, поставив перед выбором между трусливым молчанием или правдой, всей, какая есть. Если бы она только знала ее, эту правду! Если бы только могла говорить о ней ему, страшно недовольному лишь только ее появлением перед ним!.. Но и молчать теперь, заплакать и уйти, уничтоженной его тоном, его отношением к ней она тоже не могла.
-Что теперь, спрашиваете вы, мистер Тайлер? — произнесла она. – Что теперь…
Она бросила взгляд на Брэндона, ее голос задрожал и вдруг зазвенел.
-А теперь я ни о чем не жалею. Ни за что! Я писала свои картины ночами напролет, порой даже и не понимая, что со мной происходит и откуда берется все, что я вижу, что рисую. Я забывала о времени, я видела только вас! Вас четверых, и вас, мистер Толларк. И сейчас не так важно то, что я испытываю лично к вам, все здесь все поняли…Важно то, что я испытывала, когда писала ваши лица, когда слышала вашу музыку, ваши голоса!.. Впрочем…- Мэри всхлипнула как-то совсем внезапно, ибо никто не мог этого ожидать здесь, ведь слез на ее глазах никто не мог увидеть, — впрочем, и мои чувства к вам, мистер Толларк… это тоже было счастье, которого невозможно переоценить. Сколько бы это ни длилось, каким бы призрачным оно ни казалось, но оно было. Было, мистер Толларк! И это много лучше, неоценимо лучше, чем жить реальностью, влача серое, бессмысленное существование. А главное…главное в том, что ваше «что теперь?» — это неправильный вопрос. Это означает окончание. Но его нет. Для меня ничего не кончилось, что бы вы мне сейчас ни сказали! Я услышала вас, песни вашей группы, голос Эдди… Но я услышала и ваш голос, мистер Толларк, благодаря какому-то чуду, чему-то несусветному, я увидела ваши глаза, и теперь в душе моей свет, который никогда – слышите, Ричмонд? – никогда не погаснет! – она секунду молчала и добавила. – В отличие от света, который гаснет в вас. В вас, Ричмонд! В человеке, которому сам Господь Бог велел светиться!
Она с шумом выдохнула, поднялась с кресла и обратилась почему-то к Джиму:
-Мне, наверное, пора. Извините меня и пожалуйста… мне бы очень хотелось встретиться с вами со всеми перед тем, как я уеду из вашей страны. Можно?
Джим хотел было что-то сказать, но его перебил Брэндон.
-Мэри, подождите!.. Так вы уже собираетесь уезжать в Россию, домой? Да, Бэн?
Брэндон казался очень взволнованным и даже расстроенным. Ричмонд же молчал, опустив взгляд.
-Я даже не знаю, что вам и сказать, Брэндон…- произнес Борис, кажется, окончательно растерявшись. — Вообще-то, никто никуда возвращаться пока не собирался, но если Мэри настаивает… Мэри?
Она сняла очки и провела ладонью по глазам.
-А как бы вы хотели, Брэндон? Как вы думаете, стоит мне еще оставаться здесь?.. Впрочем, я, наверное, задаю идиотские вопросы.
-Я думаю, Мэри, что вам обязательно надо остаться еще на какое-то время.
Брэндон говорил нарочито громко и выразительно глядя на Ричмонда. Но тот так и не поднимал головы.
-Зачем? – спросила Мэри, хорошо понимая, что Брэндан говорит не просто так.
-Мне кажется, что ваше пребывание здесь было слишком коротким, вы еще мало увидели, мало узнали… Я, кстати, думал о том, что бы нам всем отправится на небольшую экскурсию, касающуюся непосредственно «Королевского Креста». Уверен, вам было бы интересно посмотреть, например, нашу студию, дом Эдди… Да, Мэри? Вы согласны?
-Ох! – Мэри улыбнулась. – Это было бы здорово!.. Не представляю, что со мной будет, получи я возможность увидеть, может быть, какие-то вещи Эдди, дотронуться до них, увидеть вашу студию, например…
Видя, как она пытается шутить, Брэндон облегченно вздохнул. А Ричмонд поднял, наконец, глаза. Он посмотрел на Брэндона, словно, стараясь понять, что скрывалось за его странным тоном минуту назад, перевел взгляд на Мэри и… замер.
-Ричмонд, ты ведь составишь нам компанию?.. Что с тобой?
Тот глядел на Мэри так, точно, привидение увидел, и молчал, как будто и не слышал вопроса Брэндона.
-Ладно, Мэри, если вы хотите сейчас уехать, мы простимся с вами с большой надеждой на упомянутую экскурсию. Да? Вы согласны, точно?
Мэри смотрела на Ричмонда, ресницы ее подрагивали, а глаза светились так, что даже Брэндон застыл.
И вот она обернулась к нему, моргнула, словно, сбрасывая нахлынувшее внезапно наваждение, и кивнула, старательно улыбнувшись.
-Да, конечно, Брэндон. Я обязательно воспользуюсь вашим предложением! Я буду очень рада!
-Тогда поехали? – вставил уже ничего не понимавший Борис.
-Да, да… До свидания!
Мэри обернулась к Ричарду, так и не сводившему с нее глаз. Улыбнулась и ему. Ее брови дрогнули, и улыбка вышла застенчивой и беспомощной. Казалось, все ее сердце отразилось в ней, совершенно неприкрыто беззащитное.
Похоже, Борис тоже это увидел. Он схватил Мэри за руку и, буквально, вывел из комнаты, из фан-клуба, на свет и воздух улицы. Она садилась в машину, когда сзади раздался голос Ричмонда:
-Мэри? Мисс Мэри?
Она обернулась так резко, что тут же задохнулась.
-…Да?
-Вы… Мэри, вы должны простить меня за мои слова…
-Это вы должны простить меня за мои! – в смущении и волнении перебила она. — Я не… Не мне вас учить, не мне объяснять такие вещи. Простите!
Он взял ее за руку. Неуверенный, страшно, похоже, собой недовольный.
-Помолчите же немного!.. Я хотел сказать, что прежде чем отправляться на экскурсию Брэндона, нам всем было бы неплохо посетить какой-нибудь хороший ресторан и отпраздновать все-таки эту нашу встречу. Да?.. Мне бы хотелось загладить свою вину перед вами… И не надо сейчас ничего говорить, Мэри! Я вижу, вам хочется, но лучше потом. А сейчас лишь «да» или «нет».
-Да, Ричмонд. Да… Неужели вы могли подумать, что я откажусь?! Вы же…все давно поняли!
-Если бы все!.. – Ричмонд внимательно посмотрел ей в лицо. – Или кто-то из нас отчаянный провокатор… И потом, я вел себя так, что вы вполне могли бы послать меня подальше!.. Хорошо. Мы позвоним вам и договоримся о встрече. До свидания, Мэри!.. Бэн!
-Да, конечно, до свидания, Ричмонд! – отозвался Борис.
Когда дверца машины закрылась за ней, а Ричмонд скрылся в дверях фан-клуба, Мэри глубоко вздохнула и… разрыдалась. Наконец-то!
-Мэри?!
Борис обернулся, но тут же понял, что к ней сейчас обращаться бесполезно. Он завел двигатель, и они выехали по направлению к гостинице Мэри.
Ричмонд же вернулся в гостиную фан-клуба и бухнулся на диван. Снова подорвался, налил себе водки и залпом выпил чуть ли не пол стакана. Джордж и Брэндон наблюдали за ним.
-Что ж, ты сам нарвался, дружок! – заявил Брэндан, усмехаясь. – Так что…
-И не пытайся, Брэндон! – прервал его Ричмонд. – Ты и представить себе не можешь, на ЧТО я нарвался на самом деле. Даже я не могу…
-Оставь его сейчас! – посоветовал Джим Брэндону. – Ты же знаешь его не хуже меня – пока он не в себе, лучше его не трогать.
-Хорошо, хорошо… Мэри жаль! Так неудачно все сложилось для нее сегодня. Неудобно перед ней страшно… Ты зачем догонял-то ее, а? – не утерпел Брэндон и обратился все-таки к Ричмонду.
-А?.. Догонял? Ну, да! – Ричмонд как-то криво усмехнулся. – А ведь давненько я никого не догонял! Да еще для того, что бы пригласить в ресторан… Я решил, что мы все могли бы пойти куда-нибудь вместе. Ты организуй все, Брэндон, прошу тебя. Ладно?
-Да уж ладно, раз ты просишь… Впрочем, это хорошая идея. Посмотреть Лондон она всегда успеет, а вот тебя снова нелегкая куда-нибудь не сегодня, завтра унесет. Мэри ведь именно с тобой хотела познакомиться больше всего. Хотя, я уже говорил тебе об этом.
-Я не исчезну никуда в ближайшее время. Можешь мне поверить. В Лондон приезжает Кайл, приезжает надолго, так что…
-Вот это, действительно, здорово! – обрадовался Джим. – Я так с удовольствием повидаю парня… А с Мэри ты его познакомишь? То есть, с нами в ресторан он пойдет? Когда он приедет?
-Перед моим возвращением сюда он заявил, что появится на днях. Так что, в любое время. Он ведь никогда заранее не предупреждает, не любит встречающих.
-Нет, он просто любит сваливаться, как снег на голову! – усмехнулся Джим. – Так что же, возьмешь его в ресторан с нами?
-Ну, это как он сам решит. Не чемодан ведь, что бы тащить его с собой.
-Но ты предложишь, да?
-Господи, ну что ты привязался?! Не знаю! Честно говоря, не вижу смысла.
-Почему?! Заодно и его приезд отметим.
-Ага, и Рождество тоже! – съязвил Ричмонд. – Да, ладно, там посмотрим. У него ведь и свои дела есть, друзья тоже, девчонки там…
-Еще бы! – рассмеялся Брэндон. – У него бы, да не было! С его-то внешностью и обаянием! Ты себя вспомни, а уж он куда привлекательнее тебя уродился.
Брэндон еще смеялся, когда до него дошло, что на радостях от того, что все наконец, расслабились, он ступил на шаткий путь. Слишком поздно дошло. Глаза Ричмонда затуманились, улыбка сошла с его лица, и он снова потянулся за водкой. Вылил остатки из бутылки себе в стакан и молча выпил.
-Конечно, Брэндон, он ведь похож на Ли… Что-то в последнее время мне слишком часто о ней напоминают.
-Ты о ней и не забывал никогда, — возразил или вот так, одновременно поддержал Джим. – Просто сегодня она захотела подойти поближе. Тебе не кажется, что это неспроста? Может, она предупреждает о чем-то? Я серьезно!
-Знаю, что серьезно. А то, сдается мне, вы меня считаете уже за кретина какого-то, забывшего, что такое друзья и то, что они всегда остаются друзьями. Я знаю, Джим, как вы стараетесь понять меня и вернуть прежнего Ричи Толларка. Да, да, знаю, Брэндон! И твои махинации с попыткой вмешать в это дело Мэри Бероеву от меня не укрылись. Имей это в виду!.. Ты бы сам ее пожалел, прежде чем меня укорять за мое поведение. Зачем ты пытаешься и ее втянуть? Чего ты добиваешься от нее? Думаешь, ей удастся обворожить меня, а потом и на прежние рельсы поставить, вернуть, так сказать, радость и жажду жизни? Да ее саму впору спасать! Не играй на ее отношении ко мне, ради Бога! Вы все видели ее картины, даже те…значения которых, возможно, и не поняли. Вопрос лишь в том, поняла ли она…Но даже если опустить это… пока… Она и так, похоже, что-то себе в отношении меня измыслила и теперь старательно воплощает это в жизнь… Глупышка!
Последнее слово прозвучало с нехорошей интонацией. Даже с презрением каким-то. Остальные не могли не услышать.
-Ты что это так? Давайте сводим девушку в ресторан, угостим, сгладим острые углы! И тут же таким тоном о ней, будто, Мэри успела натворить что-то отвратительное.
Не умолчал Джим, и Ричмонд повернулся к нему.
-Я жалею ее, потому что, понимаю прекрасно, чего ей стоило прийти к нам. Да, да! И нечего пялиться – я еще не конченый злодей и идиот, чтобы не понять и не посочувствовать!.. А еще меня распирает любопытство. Вы даже не представляете, насколько… Хотелось бы разобраться кое в чем.
-То есть? – насторожился Брэндон.
-Ничего… Не сейчас.
-Только, пожалуйста, постарайся не обидеть Мэри своими разборками! – воскликнул Брэндан. – Ее путь сюда и впрямь был нелегок. Уж поверь! И даже если она и измыслила себе что-то, как ты выражаешься, это не преступление. Уверен, она не из тех женщин, что любят давить на мозги. Если она поймет, что неправа, она скорее уедет, чем станет портить кому-либо жизнь, ставя в неловкое положение, и унижаться самой.
-Не собираюсь я никого обижать, а тем более, твою Мэри…
-Она не моя! – вставил Брэндон.
-Тем не менее, печешься ты о ней, как о родной… Мне не очень понятно, что сейчас происходит. И даже этот поход в ресторан – не только и не столько попытка извиниться. В сущности, я и не считаю себя таким уж виноватым. Да, вышло грубовато, а скорее, слишком прямолинейно. Но я сказал правду!.. Я просто хочу присмотреться к ней и кое-что понять.
-Что именно, Ричмонд? – поинтересовался Джим. – Ты уже в который раз говоришь об этом и ничего не объясняешь.
-Это странно, Джимми. Так странно, что я даже заикаться пока не хочу. А возможно, и не захочу. Ты уж извини.
-Хорошо, хорошо… Ну, что, тогда разбегаемся на сегодня? На счет ресторана решим потом. Думаю, тянуть не стоит, да?
-Ну, да, на днях как-нибудь, – сказал Брэндон и поднялся, подошел к Ричмонду. – Тебя отвезти?
-Джим отвезет.
-Тогда созвонимся. Не пропадай, ты обещал!
-Обещал… — пробормотал Ричмонд тем тоном, который говорил о его почти полной отключке от происходящего вокруг.
Еще почитать:
противостояние добра и зла — Любовь как небо
"Аминаэ" — Глава 15. «Рыбалка»
Небо на двоих — Небо на двоих. Глава 28
Поворот любви — Глава 10
«
»
