Вдруг вой резко стих. Гробовая тишина давила. Тысячи глаз нервно носились с целью увидеть причину тревоги, но ничего не выходило.

Я закрыл окно и повернул назад, к столу, как вдруг раздался взрыв.

В это же мгновенье я забрался под кровать и увидел, как стекла в оконной раме разлетелись в месте с частью стены. Резкая боль ударила в мой правый глаз и меня окутал мрак.

Спустя какое-то время тьма отошла и у меня появились силы выбраться из моего убежища. Зачем? В этот момент меня одолевал дикий ужас, но еще сильнее мне хотелось взглянуть на происходящее, тем более всё уже стихло.

Люди. Лежащие сотнями трупы людей покрывали землю. Пепел был повсюду, из-за чего даже снег стал черным. Разбитые кирпичи укрывали ещё живых, а по небу шли дирижабли.

В полусонном состоянии я брел по, заваленными грудами осколков зданий, улице. Тихие мольбы помочь. Пронзающие крики боли …»

Роберт захлопнул книгу. Написанное не походило ни на что из прочитанного им ранее. Не было доблестных сражений романтической завязки сражений, подвигов. Была только боль. 

Мальчик смог продолжить чтение только спустя несколько недель.

» …Я шёл, с другими выжившими, в центр помощи. Как казалось мое тело было без сознания четырнадцать часов.

В центре я планировал встретиться с мамой, так как слышал от других, о взрывах в заводе и последующей эвакуацией.

По дороге картина не становилась приятнее, добавился запах. Я точно не знаю, да и знать не хочу, чем именно пахло но вонь стояла такая, какая идёт от сгоревших волос.