Омуты сознания
Глава 1.  «Что вы знаете о снах?»

– Что вы знаете о снах? Что вы в них видите? Какими они бывают? Добрыми, смешными историями или же приключениями полными опасностей?  Кого-то мучают кошмары до того ужасные, что по утрам просыпаешься в поту и с чувством непонимания — реальность ли это или плод больного воображения?

     Брюнетка облокотилась на стол и вопросительно посмотрела на собеседника, после чего продолжила:

– Больное воображение… – задумчиво хмыкнула она, — А действительно ли сны это просто фантазия? Может быть когда мы ложимся спать и даём своему телу отдохнуть, наше сознание отделяется от него и совершает путешествие куда-то далеко, где мы сами никогда не сможем побывать? В странные неизведанные миры или параллельные временные пространства. А утром — назад, как загулявший кот с ночной прогулки.

     Мужчина открыл портсигар и предложил даме сигарету. Она с одолжением берет одну и подносит к губам, выжидательно смотря на человека напротив. Она ждёт когда он подожжёт зажигалку, прикуривает и делает глубокий вдох. Задерживав дыхание, она выдыхает клубы дыма, и пространство заполняется ароматной пеленой: 

– Терпеть не могу ментол, я уже говорила об этом! — она нервно тушит сигарету о металлическую поверхность. 

– Прости, дорогуша, забыл.

– Я вам не дорогуша! — она с презрением взглянула на говорящего и отвернулась.

Повисла пауза. 

– Вы рассказывали про сон…

     Интерес вернулся к рассказчице и она продолжила: 

– Предположим, что человек это грань. Он соединяет в себе сущности из материального и нематериального мира и, пока живёт здесь, балансирует на границе: днём — здесь, ночью — в параллельном. И всё, что мы видим во сне, существует на самом деле где-то рядом. И это вовсе не сон в том понятии к которому мы привыкли. А то, что мы не помним наши ночные приключения, это просто потому, что их испытала не наша физическая оболочка. Те же, кто смутно помнят что-то, на самом деле являются людьми с более развитой психикой, которая выходит за рамки принятых норм. Они способны видеть больше, воспринимать тоньше и осязать глубину того, что не подвластно осознанию большинства, — она прищурилась и колко посмотрела на слушателя, который методично записывал детали разговора. Покрутив головой из стороны в сторону и разминая затёкшие мышцы, она продолжила.

– Я думаю, мы все изначально пришли из другого мира, чтобы опробовать и узнать прелести прогресса, который свершился благодаря нашим предшественникам, а после, когда нам надоедает, мы уходим. Из этого следует, что пребывание тут для нас немалый труд и каждую ночь нам требуется от него отдых. Ложась спать, мы стремимся в «Otium»* с его бесконечными и красочными вселенными. Но знаете что интереснее? – она замолчала и стала ждать вопроса.

* с лат. — Покой

– Что же? – прозвучал мужской голос.

– То, почему они такие разные? Почему сменяют друг друга, будучи сперва добрыми, а после — порочными или же кошмарными и ужасными. Думается мне, что всё зависит от нашего восприятия. От той половинки, которая пришла в материальный мир, обретя форму. Если она спокойная, усидчивая, то каждый раз стремится туда, где ей комфортно. Но если она непоседа и постоянно задаёт вопросы, ищет ответы и непрерывно жаждет исследовать и узнавать, то отсюда и возникают скитания неприкаянного сознания.

     Сжав губы уточкой, с видом знатока рассказчица развивала свою идею:

– Если же остановиться на том факте, что наш разум, обитающий в «Otium», создал оболочку для существования в «Ens»*, то как он это сделал? На чём основывался, если раньше здесь никогда не был и не имел представления о царящих здесь законах. И главное — для чего? Может быть «там» у сознания нет возможности влиять на происходящее и оно движется в круговороте событий, подобно листу опущенному на речную гладь? И чтобы как-то ощутить хотя бы иллюзию того, что ты сам управляешь своим существованием, оно изобретает себе некое телесное вместилище и пытается создавать что-то по своим правилам в другом мире?

* с лат. — Бытие

     Женщина задумчиво сконцентрировалась на воображаемой точке в воздухе:

– Или же это для них своеобразная работа и они обязаны каждый день с утра облачаться в свой земной костюм и выполнять поставленные сверху задачи, а вечером, возвратившись, приниматься за покорение вершин, уничтожение монстров и доведение любовников и любовниц до вершин блаженства…

     На протяжении всего рассказа она глядела на слушателя не моргая, но закончив мысль, отвела взгляд и начала рассматривать свои ногти и нервно ковырять их. Не отрываясь от процесса, и уже игнорируя присутствующих в комнате, она вновь заговорила, но уже более задумчиво:

– Интересно, как много разных мыслей может приходить в голову, порой даже и абсурдных, когда сидишь в четырёх стенах и горстями ешь таблетки, якобы для того, чтобы стать нормальной. На самом деле мне только хуже. Я вижу во снах немыслимые вещи. Я такого раньше и представить не могла. Каждое утро я просыпаюсь в холодном поту от увиденного. Меня бросает то в жар, то в холод. Я боюсь засыпать. Пожалуйста, позвольте мне не пить эти таблетки? Я чувствую, как начинаю сходить с ума! Я очень вас прошу! Я буду вести себя тише воды!

     Мужчина недоверчиво прищурился: 

– Ева, мы уже дважды проходили это. После первого приступа агрессии вы выбили зуб локтем нашему санитару. После второго — прокусили нос мисс Вински, когда она попыталась вас успокоить. Я даже не могу представить, что вы придумаете при следующей попытке. К сожалению я вынужден рекомендовать продолжение терапии ещё на пол года.

     Ярость проснулась, готовая вырваться на обидчика. Острые коготки ринулись вперёд, чтобы вцепиться в горло по ту сторону стола и начать рвать его на куски, заливая кровью пол и мебель в этой комнате, но были резко остановлены ремнями, которые тянулись от запястий к стулу. Она настойчиво продолжала свои попытки, но всё было тщетно. В этот момент сзади к ней подошла медсестра с лейкопластырем на носу и виртуозно вколола успокоительное. Через мгновение гнев стих, и его хозяйка покорно опустилась на стул.

– Вот! – врач жестом показал на нарушительницу спокойствия. – О чём я и говорил. Думаю, на сегодня мы закончили. Он закрыл тетрадь, поправил галстук и направился к двери.
У выхода сказав присутствующим: 

– Поаккуратнее с ней! Мне надо закончить докторскую, поэтому вывихи, синяки и прочие травмы не нужны. Как-никак, но она всё же женщина. 

     Послышались уверенные удаляющиеся шаги. 

– Ну что, пора баиньки, — сказал большой мужчина крепкого телосложения. – Я отведу сейчас тебя в твою палату и, надеюсь, мы обойдёмся без происшествий?

     Растрепанная брюнетка кивнула, после чего сделала лукавое выражение и томно произнесла: 

– С тобой, Драго, я буду себя вести как пожелаешь! – она игриво закусила губу. 

– Ева, даже не начинай!

– Приходи ко мне сегодня ночью, когда в корпусе будет тихо! Обещаю, не пожалеешь! 

     Медсестра Вински хихикнула в углу комнаты и произнесла: 

– Вот это нервная система у девахи! Ей чуть ли не конские седатики колют, а она мечтает о том, как бы поразвлечься!

     К этому моменту пациентку уже отстегнули и медленно сопровождали к выходу. Услышав колкое замечание, она резко обернулась, готовая вновь ринуться в бой, но успокоительное и крепкие руки Драго пресекли разом всю затею. 

– Не твоего ума дело, ты, фригидная сука! – она вырывалась, как ей казалось, очень энергично, но со стороны  выглядела как кукла-марионетка, которой управляют так, как нужно в данный момент.

– Уууу, какие мы суровые и обидчивые! – медсестра подошла поближе, выдерживая безопасную дистанцию. – Запомни, красотка, секса и прочих удовольствий тебе не видать как собственных ушей!

– Эрна, не надо так! Мы не должны их нервировать! – мед брат, сдерживая пациентку, двигался к коридору. 
Вински только хмыкнула в ответ. 

     Пока они шли по коридору, Ева пару раз бросила беглый взгляд на сопровождающего и наконец спросила: 

– Почему ты добр ко мне? Я же тебе сломала зуб! 

– Это моя обязанность!

– Это и её обязанность, но она плевала на это! 

– Нет, я так не могу. Плюс, мне кажется, она просто завидует твоей красоте. 

     Нежные женские щёчки укутались в румянец, а на губах появилась легкая улыбка: 

– Я тебе нравлюсь? – прозвучал вопрос с игривой интонацией.

– Пожалуйста, не начинай! 

– Нравлюсь, нравлюсь, – утвердительно с видом знатока закивала она в ответ. – Предложение ещё в силе! 

– Ты же знаешь, нам по инструкции запрещено посещать пациентов без надобности. 

     Они остановились у тяжелой двери с засовом. Брюнетка повернулась и с мольбой в глазах и испугом посмотрела на него, после чего тихо прошептала: 

– Пожалуйста, мне очень страшно оставаться одной! Я тебя прошу. 

     Молодому медбрату всегда было жалко эту очаровательную особу с красивыми точёными чертами лица, но он не мог пойти против инструкции. Он замялся, подыскивая слова, стараясь не обидеть её. Наконец ответил: 

– Я тебя проведаю сегодня, хорошо? 

– Хорошо, — она слегка улыбнулась и уже хотела поцеловать его в щёку в знак благодарности, привстав на цыпочки. 

– Мы же с тобой договаривались! – по-доброму погрозил пальцем. 

     Она замерла, после чего развернулась и вошла в палату. Ключ трижды провернулся в замке. 

– Драго, постой! 

– Ну что?

     Стоя перед дверью женщина поцеловала правую ладонь и протянула её в небольшое окошко с решеткой. 

– Подойди, не бойся! 

     Санитар с минуту постоял, раздумывая, и сделал шаг навстречу. Холодная нежная рука с поцелуем прижалась к его щеке: 

– Спасибо тебе большое.
– Не за что! Теперь отдыхай, — он отошел и скрылся из виду. 

     Ева же быстренько убрала руку из окошка, села на кровать и, свернувшись клубочком, попыталась заснуть, стараясь не видеть сны.