— Так никто и не спорит Сема. Но так ты себя до инфаркта доведешь. Не жалеешь себя. Все о России думаешь? – Соломон Семенович засмеялся. Вместе с ним засмеялся и Семен Владленович.
— Да, думаю о России, а как же. Хочу ее вот так в кулак взять. – Он сжал левую руку в кулаке, и немного потряс им. – И доить матушку, доить, до последней жижи.
— Ну почему ты такой Сема? Ты знаешь, что с древнееврейского, твое имя переводится, как слышащий. Характер мягкий, беззлобный, добрый.
— Так это у вас у евреев. Ты мне уже говорил. А я русак, настоящий. Что мне в руки попадёт не выпущу, а если не попадет, а мне надо, все равно возьму. И слышу я хорошо. Всех слышу, и выводы делаю. Твое имя Соломон переводится с твоего древнееврейского, как мирный, и что?
— Так я и есть мирный.
— Ты такой мирный, что, если тебя наши доблестные органы за жопу возьмут, у них волосы дыбом встанут от ужаса, когда тебя раскрутят.
— Сема, ты же знаешь, что на мне ничего нет. Я ум. А то, что гипнозом балуюсь, так это от того, что я в этом деле велик. Люблю человечишку до непоняток довести. Слабость такая. А что меня не так поняли, ну что бывает. – Соломон Степанович с виноватым видом развел руки в стороны. — Народишка неграмотный пошел. Вы же депутаты развалили все, чтобы сподручней было страну грабить. В том числе, и образование развалили, порой аж смешно становится от того, что слышу.
— Тут ты прав. Глупый народец, это для нашего дела хорошо. Чем меньше понимания, тем легче управлять.