Ему снова снились кошмары, немного уже другого порядка. Они сидят втроём за столом, он бабка и Бог и что-то вот-вот должно произойти, что-то страшное, непоправимое. Бог и бабка улыбаются, а он почему-то парализован, не может двинуть ни рукой, ни ногой ни крикнуть, ни моргнуть, ни каким другим способом разорвать этот ужас, эту тишину на грани безумия.

Как-то очередной раз проснувшись в холодном поту, он поймал себя на мысли, что у них сложился идиотский треугольник и ему никак не вырваться из него, потому как он является одной его гранью, наравне с сумасшедшей старухой и эфемерным Богом. Мысли сразу после пробуждения, они обычно к жизни после пробуждения мало применимы, но в силу каких-то своих загадочных свойств цепко держатся в сознании. Какое-то мистическое начало в том присутствует что ли.

И стал после того Санёк всё больше задумываться о бытии своём бренном. Странная штука жизнь, вот живёшь ты живёшь и всё вроде бы ничего, какие-то перспективы манят, а ты вдруг отчётливо видишь свою бренность. Не всего сущего, а именно свою, свою бессмысленную жизнь и свою нелепую смерть.

Может быть и обошлось всё однажды, и дурацкие жизненные думы, идиотизм ситуации, да в один из тёплых летних дней бабка выпала с балкона. Просто вышла на балкон перегнулась через перила и упала вниз, Санёк не сразу и заметил, что-то там в другой комнате не то протирал, не то полоскал. Потом была милиция, дурак следователь, который, брызгая слюной кричал, — Ты сука, её скинул вниз, квартиру перепродать хотел, на тебя несчастная всё переписала, хотел знаю по глазам лживым вижу.