–Не могу, – легко прервал Персиваль, всё также вежливо. – Мы тоже думаем, что он невиновен. Но это ему уже не поможет. Дело навело шума. Скандалов мы не хотим. Вы, думаю, тоже.

            Регар молчал. Он знал – иногда на эшафот идут невинные, потому что есть преступления, которые сложно объяснить и доказательства, которые сложно опровергнуть, между тем, и то, и другое иногда является чистым совпадением.

            Но закон не имеет права рисковать. Закон карает. Если показать народу, что закон колеблется – закон потеряет власть.

–Нам нужно, чтобы он признался, – Персиваль знал, что Регар его понимает. – Виновен или нет, но так нужно. Вы понимаете это не хуже, чем я. если есть хотя бы один шанс, что он виновен…

            Персиваль развёл руками. Регар кивнул.

–Пусть ваша подопечная вернётся и доделает свою работу! – подвёл итог дознаватель, и Регар, не зная, что определяет не только свою судьбу, но и судьбу Арахны, выдал себя резким возражением:

–Нет!

            Персиваль удивлённо поднял брови, Регар поспешил смягчить:

–Я сам.

***

            Арахна ждала возвращения Регара с тревогой. Спросила с порога:

–Он виновен?

–Да, – солгал или не солгал Регар. Он сам понимал, что Дознание право, но почему-то лгать Арахне было очень стыдно. И всё же он солгал.

            «Когда-нибудь она повзрослеет и сама всё поймёт» – подумал Регар и ему стало легче. Когда-нибудь – это всегда оправдание. «Когда-нибудь я расскажу», «когда-нибудь она поймёт», «когда-нибудь всё будет неважно» – вечные слуги трусости и слабости.