***

            Жозеф решил, что стало легче. Дочь он вытащил, выходил и голод отступил, прихватив с собою и холод. Жизнь продолжалась. Власть и новый порядок утверждались и теперь закон обретал все новые и новые полномочия, затрагивая прошлых соратников мятежного когда-то.а  ныне законного правителя.

            Жозеф никогда не узнал, что за сила, чей донос и чья мысль, чей взор обратились на давние дела. Кому они были интересны? Зачем? Делали ли правосудие нового порядка стоящее дело или просто пыталось заработать себе положение, выслужиться перед королем и народом? А может быть, уцелевшие, такие как Мальт и Персиваль боялись, что про их дела что-то проповедают?

            Жозеф не знал. За ним просто пришли и арестовали.

            Его не допрашивали. Жозеф пытался сказать, что назовет без труда имена тех, кто приходил в его архив, кто и что брал, за какую даже плату, надеясь выторговать себе правдой снисхождение. Но его ни разу не спросили об этом.

            Его вообще ни о чем не спросили. И все нелепые попытки к оправданию прервали:

-Нам ваша деятельность хорошо известна!

-Но мне платили! Я могу сказать кто и когда! – попытался взывать раз за разом Жозеф то к одному своему дознавателю, то к другому.

            Его не слушали. В конце концов, видимо, порядком устав, спросили:

-Вы думаете, что нам неизвестны ваши гости? Вы сами вели реестр и подробный! Мы обнаружили его в вашем архиве.