Впереди был Новый Год, Юля раньше очень хотела вместе наряжать ёлку, даже купила её и игрушки, только верхушки не было, но зато такая звезда была у меня в кладовке. Других планов не образовалось, да и не хотелось.
За 5 дней до Нового года Юля позвонила. Я смотрел на её фото на экране, телефон надрывался долго, минуты полторы. Я не ответил. Больше она не звонила. В новогоднюю ночь за 12 мин до полуночи пришло сообщение в Инсте «С Новым годом, смайлики и сердечки». Первого января я увидел в ленте фото с её страницы. Юля сидела рядом с ёлкой дома, как-то натянуто улыбалась, глаза её были грустными, почти влажными. Ёлка была та самая, игрушек было по минимуму, а наверху вместо традиционной звёздочки был повязан алый бант.

Больше я старался не смотреть на её новости, да и были они достаточно редкими. Последнее, что я видел до того, как перестал пользоваться Инстой по техническим причинам, это её постик о том, что не стоит расстраиваться, если кто-то не хочет с вами общаться, значит, вы ему не нужны. Текст был наивный, не имеющий никакого отношения к реальной жизни и явно скопированный с «Эзотерики» или «Женской психологии». Но в конце отдельной строкой я безошибочно узнал Юлькино очень милое, такое знакомое и почему-то слегка отдающее грустью замечание:

«И со мной так нельзя, вот! »