Потом, конечно, его наказывали, но он все равно сбегал.

            Мальчишка в короне… Аграт нежно улыбнулась ему, как только могла еще улыбаться.

-Объясни мне! – взмолился Форнеус. Это своим советникам и министрам он мог приказывать объяснения, но сейчас он молил.

-Я умираю, — спокойно ответила Аграт, — и ты видишь мое старение. Но я не хочу этого. Запомни меня сказочницей, целительницей домашнего кроя, к которой ты был привязан, и которая была привязана к тебе. Если мы не видим смерти человека, ему проще оставаться живым в наших сердцах и в нашей памяти. Я не хочу видеть отвращения на твоем лице, если смерть будет немилосердна ко мне и затянется, а ты, о, я знаю тебя, благородное сердце, придешь проститься!

-Но я же видел отца! – Форнеус вздрогнул. Это для чужих взглядов Аграт не менялась, он-то видел, что она уже не такая, какой была раньше. И это прозрение приносило ему много боли.

-Я прошу тебя дать мне уйти, — Аграт покачала головой. – Твой отец был сильным человеком, а я нет. я прожила всю жизнь, любя твоего отца как своего ребенка, а потом тебя. Но больше от Аграт ничего не остается, и я хочу жить дальше в твоей памяти, не уходя до конца в темноту.

-Но когда ты уйдешь? – Форнеус знал, что ее не отговорить. Он и сам признавал правоту слов Аграт, но когда она говорила ему было больнее, чем когда он сам думал об этом. Конечно, люди не живут вечно, но почему они уходят тогда, когда их близкие к этому не готовы?