-Но придворным не нравилось, что их молодой король все еще проводит время со своей кормилицей, а не в компании офицеров и дам, — Аграт знала, о чем шепчутся и как ее называют. Она хотела только добра мальчику, которого вырастила, и знала, что все маленькие люди должны уходить в тень. Она и без того задержалась.

-Няня! – капризно дернулся Форнеус, — какая разница, что придворные говорят о тебе? Я их король! Кому какое дело…

-Мне, — спокойно перебила Аграт, потому что знала – у нее есть такое право. – И тебе должно быть, мой король. Ты отец народа и должен слушать его. Должен ему уступать, как сам уступал когда-то родителям.

            Форнеус заскрежетал зубами. Он уступил, выбрав военное дело, а не дорогую его сердцу поэзию. И в женитьбе тоже уступил – сам бы предпочел другую принцессу, но отец и мать сказали ему как надо для блага и он согласился. Он всегда соглашался. И теперь, пусть и был королем, он не стал свободнее – теперь соглашаться приходилось чаще: народ, министры, управители, придворные, королева…

-Мне все равно! – возразил король. – Ты вырастила меня. Ты мне как мать и от тебя-то я должен отказаться из-за каких-то сплетен?

-Нет, не из-за них, — устало возразила Аграт, открывая сухие уже от старости глаза, которые мгновенно резануло от движения. – Не из-за них. из-за себя и из-за меня.

            Форнеус подобрался. Он не был больше похож на короля. Мальчишка, каким и был много лет назад, когда тайком от советников сбегал с занятий по чистописанию и философии к Аграт, чтобы послушать ее истории о рыцарях, драконах и пиратах.