— Дядя, — отрешенно отозвался Кирилл, переводя взгляд на отца. Мужчина с проблесками седины в волосах ему улыбнулся. Теплая широкая ладонь пригладила его волосы на затылке.

— Завтра в школу, уроки сделал? — Заинтересованно произнес отец, но они оба знали, что таким образом он прикрывает нежелание сына активно участвовать в семейном торжестве. — Через полчаса поедем в ресторан, ты должен все успеть.

— Ага, — Кирилл кивнул. Высвободившись из объятий дяди, Цеев младший направился в дом. Тишины в нем можно было не искать, но второй этаж пустовал без гостей. 

Просторная угловая комната двумя большими окнами смотрела на лес. На голубом небе сиял белёсый полумесяц, тогда как солнце еще не успело коснуться горизонта.

Двуспальная кровать стояла слева от входа напротив одного из окон, завешенного бордовыми нитчатыми занавесками. Дверь в гардеробную была чуть приоткрыта. Заполненная на две трети костюмами, она могла сойти за магазин. Кирилл привык выглядеть так, чтобы его в любой момент можно было пригласить на деловую встречу.

Напротив второго окна, упираясь в изгиб стены, буквой “Г” стоял рабочий стол. Принтер, ноутбук и планшет были необходимостью для учебы, и ничего, кроме них и органайзера с канцелярией, не занимало столешницу. Комната выглядела пустой, но светлой и удобной для ее владельца.

Завалившись на застеленную светлым покрывалом кровать, Кира достал телефон из кармана. Мать запретила ему попадаться ей на глазам в руках с мобильником, грозясь излечить зависимость сменой смартфона на кнопочный аппарат. Зайдя в сеть, парень ответил на сообщения в чате с парнями, которые обсуждали будущую тренировку. В переписке со Стасом висела пустота, тот не спешил отвечать на вопрос о встрече со своим боссом. Цеев не в первый раз настаивал прервать сотрудничество, но всегда упирался в стену молчания.

“Дядя сказал, что долгострой скоро выкупят. Если доберутся до твоего Кощея, то…”, — Кира долго обдумывал, как закончить фразу. Он всматривался в слова, и не знал, как ему донести прописную истину. 

— Идиот бестолковый, — ругнулся Кира, напечатав: “…в темнице окажутся все”.

Сообщение Дятлов прочитал сразу, но ничего не ответил. И Цеев начал хмуриться, но от идеи набирать полное возмущения письмо отказался. 

“Да плевать”, — повторял про себя Кира каждый раз, когда Стас затыкал уши какими-то воздушными пробками и намеренно закрывал глаза на происходящее.

Бросив телефон на лежащую рядом подушку, парень закинул руки за голову и уставился в потолок. Ощущалось неприятное напряжение из-за роящихся в сознании мыслей о будущем: как назло оно рисовалось исключительно мрачными красками. Пусть он и был уверен, что Слава отведет всеми правдами и неправдами наказание от него и парней, но Шварц не имел никакой власти над будущим Дятлова. Понаехавшие из столицы представители власти будут копать, пока не доберутся до денежного истока. Стас был к нему ближе всех — посредник, на которого могли указать больше сотни человек, а на этих людей указали бы сотни других. Пусть он не станет тем, на кого выйдут в первую очередь, но рано или поздно рука правосудия дотянется и до него. 

“И какая вообще разница, если наши дороги в конце концов разойдутся”, — решил Цеев за секунду до негромкого стука в дверь. 

— Что? — Отозвался парень, повернув голову в сторону входа.

Приоткрыв дверь, девушка украдкой заглянула внутрь.

— Зарина?  — Кирилл чуть приподнялся. Младшая дочь маминой подруги была чуть ли не первой, кого ему записали в невесты.

— Тебя зовет мама, мы собираемся ехать. — Мягким голосом произнесла очаровательная армянка в атласном коротком платье. Локоны черных волос спускались до локтей. На естественном тоне совершенно не выделялись натурального цвета подкрашенные пухлые губы. Зато подведенные глаза казались еще больше. Кукольный образ дополнялся и ее манерой речи.

— Ладно, сейчас, — равнодушно отозвался Кира.